Том Холт - Белоснежка и семь самураев

Они не станут этого делать. Это все блеф и кураж. Сотрясения воздуха…

Он услышал чирканье спички, а затем легкое потрескивание. Он инстинктивно повел своим широким чувствительным носом и почуял запах дыма. Паника ударила в голову подобно тому как огромный грузовик врезается в малюсенького ежика.

“Десмонд, что ты по твоему…” Евген закашлялся в то время как многозначительный синий дым заклубился над соломенной баррикадой. Джулиан как-то слышал, что когда солома возгорается ее уже почти ничего не остановит; пламя врывается в пустые стебли, обнаруживая внутри необходимый для яркого горения кислород, и даже внезапный ливень просто не в состоянии намочить солому достаточно быстро для остановления возгорания. Трясущимися копытцами он попытался протащить лестницу у себя над головой и прислонить ее к уже дымящемуся парапету, но из-за сильной дрожи, выпустил ее из рук…

“Бог мой, Джулиан, думай, что делаешь. Ты чуть мне мозги не вышиб.”

“Хорошо,” — подумал Джулиан; затем - “Ради Бога, это же мой брат Дезмонд. Меньше всего я хочу сбрасывать на него тяжелые лестницы.” Сейчас, однако, у него не было времени обдумывать парадоксы; языки пламени уже были видны, как на горящем нефтяном пятне на гребне волны, являющейся мечтой любого любителя серфинга. “Помогите”, — взвизгнул он, пятясь от пылающего занавеса в то же время думая: “Ничего подобного не случалось в нашей борьбе с волком; конечно, он сдувал наши домики, но это никогда не казалось опасным - просто раздражало.” Джулиан попятился, но огонь был быстрее и имел больше времени и пространства для маневров. Потом, когда он подошел к краю, он опустил копытце и понял, что стоит в воздухе как несчастный кот в мультфильме “Том и Джерри”.

“Ааааааааа” - завопил он в то время как прожитая жизнь замелькала у него перед глазами. В быстром показе его жизнь была так же интересна, как гонка двух смирных мух по оконному стеклу. Затем земля ринулась ему навстречу и ударила его.

“Вон он,” - заорал Дезмонд - “Скорее, хватай вредителя, пока он…”

Джулиан зашевелился. Он приземлился на спину и посадку несколько смягчил стог сена. Он заперебирал ногами в воздухе, как перевернувшийся навозник, пока наконец, после, казалось, вечности, не перевернулся и кинулся к двери. Он едва вырвался; ему пришлось ловко увернуться от вытянутых копытец Евгена, а вилы запущенные Дезмондом, чуть не превратили его в кебаб, но он выскочил наружу, оставив позади дым и жар и вопли.

Странно было то, что совершая столь сложный побег, он думал совсем о другом. Он вывильнул между огнем и нападением благодаря инстинкту и невероятному везению в то время как его мозги были полностью заняты предметом гораздо более поглощающим и интересным, чем обыденное выживание.

Он оставил позади двор фермы и взбежал на верхушку небольшого холма, с которого открывалась панорама долины, фермы и огромный столб дыма до небес. Он прилег в тени молодого дуба и стал размышлять.

Все началось в тот кратчайший момент, когда он падал и (как рекламировалось и абсолютно вовремя) его прошлая жизнь промелькнула в его подсознании.

Он ее не помнил.

О, воспоминания были чрезвычайно ясными и отчетливыми: падение с первого трехколесного велосипеда, лежание без сна под Рождество в ожидании Сан Клауса, рыбалка с дядей Джо, его первая встреча с Трейси - великолепные воспоминания все как одно, совершенно убедительные, набор без сомнения удовлетворивший бы вас, закажи вы его по почте; но не его. Чей-то еще, быть может, но не его.

В частности, ретроспективный показ полностью умалчивал про волков, домики и внезапно-разрушительное собачье дыхание. Если обратиться к его памяти, ничего такого не произошло. Но ведь все это было.

Было ли?

Внизу, в долине, огонь перекинулся с сарая на коровники с потрескиванием и завыванием , жизненный труд старого Макдональда пожирало пламя. На расстоянии все это было очень зрелищно, хотя, конечно, пикантных деталей было не разглядеть. Евгена и Дезмонда не было видно, что означало, что либо их поглотило адское пламя, либо они наконец-то проявили очень здравый смысл и держались подальше. В подобных обстоятельствах сердце Джулиана обливалось бы кровью за старого Макдональда; только он знал, что старый хитрец по уши завяз в недоплате налогов и все его имущество было изрядно застраховано. Джулиан избавился от чувства вины представив старика Мака бродящим с глупой улыбкой по пепелищу записывая здесь курочку, здесь цыпленка, здесь петушка в то время как цифры в правой колонке возрастали по экспоненте.