Admin - o 18466e8fb342a663

очень важным - вытряхнуть щебень из разбитой фары…

Какие-то незнакомые люди помогли мне выбраться на дорогу. Я, оглушённый, всё тёр

запорошенные пылью глаза грязной рукой. Незнакомая женщина, полная, с круглым

добрым лицом, подала мои очки с разбитыми стёклами.

В больницу ехать не хотелось, хотя плечо с каждой минутой болело всё сильнее.

Столпившиеся вокруг меня прохожие, а их становилось всё больше, уговаривали. Я,

пьяненький, куражился…

Наконец, сообразив, что переднее колесо мотоцикла превратилось в восьмёрку, очки

разбиты, левая рука не поднимается, а магазин уже закрылся, я согласился показаться

врачу. Знакомый рабочий лесхоза, проезжавший случайно мимо на грузовой машине, отвёз

меня в поселковый фельдшерский пункт, гордо называемый местными больницей,

пообещав доставить мотоцикл в лесничество.

Пожилая фельдшерица, дежурившая в этот вечер, вдоволь поахав, отмыла мои лицо и руки

под краном от дорожной пыли. Смазав ссадины йодом, повесила больную руку на

перевязь. От резкого запаха нашатыря в глазах брызнули искры, но в голове прояснилось, утих звон в ушах.

- У вас вывих плечевого сустава, мне его не вправить - не хватит силы.

Женщина быстро писала.

- Поедете в Холмск, в больницу… Вот вам направление. Езжайте прямо сейчас, пока плечо

не отекло.

Глава 13

Холмск лежит за перевалом в пятнадцати километрах от Семиречья. Поймав вёзший

пустую бочкотару в Холмск попутный грузовичок, я попросил меня подвести. В кабине

ехала женщина-экспедитор, и мне пришлось сидеть в кузове на полу, крепко втиснувшись

в угол между деревянными бортами. Ноги упирались в пустые бочки, на каждом ухабе я

охал от боли.

Дежурный хирург, пожилой кореец с волосатыми мускулистыми руками, осматривал меня, не вынимая сигареты изо рта. Долго ощупывал повреждённое плечо и, убедившись, что

вывиха нет, а лишь разорваны соединяющие ключицу с рукой связки, смачно хлопнул

ладонью по спине:

- Поживёшь ещё, если, конечно, пить будешь поменьше.

Медсестра вколола новокаин и наложила йодистую сетку на сустав. Примотав согнутую в

локте руку бинтом к туловищу, помогла натянуть штормовку. Хирург удовлетворённо

окинул меня взглядом - левая рука плотно прибинтована к туловищу; выгоревшая добела, пропотевшая энцефалитка, рукав болтается; гримаса боли на бледном, несмотря на загар, похмельном лице; грязные от падения и поездки в кузове волосы торчат в разные стороны.

Видок – тот ещё!

Круглое лицо эскулапа озарила довольная улыбка. Он прикурил очередную сигарету и

протянул мне справку.

- Десять дней – покой! Будет болеть, принимай анальгин.

Знакомых в Холмске у меня не было, за исключением лесника Михалыча, но разве его

сейчас отыщешь. Надо было как-то добираться до посёлка.

Небо уже потемнело. Шум прибоя как будто усилился. Приближался шторм, частый здесь

гость в осеннюю пору. На автобусный билет денег не было, но я особо не переживал,

надеясь дойти до посёлка пешком или доехать на попутке.

«А там ребята, - через силу улыбнулся я, - в беде не бросят! Всего пятнадцать километров, ещё не холодно, доберусь… Не ждать же до утра автобус».

*

Я бодро зашагал по центральной улице городка вверх, в сторону Южно-Сахалинского

перевала, по направлению к Семиречью.

Двух и трёхэтажные каменные постройки, отличительная особенность центра

провинциального городка, стали встречаться реже, а потом и совсем исчезли. Их места

заняли спрятанные за дощатыми заборами тёмные домишки с потухшими окошками.

Людей на улице почти не было.

«Раненько тут укладываются спать», - подумал я, втягиваясь в ходьбу.

Дорога, петляя, взбиралась на сопку. Шум прибоя отдалялся, ветер, как будто начал

утихать, здесь, вдали от моря ему уже так не разгуляться – не хватает простора. Хмель

почти выветрился, я с наслаждением вдыхал полной грудью ночную прохладу, а ноги

шагали как будто сами по себе.

«Что-то у меня всё - не как у людей! – скреблись на душе кошки. Любимую потерял… С

Людой как-то не по-людски вышло… Мама никак не дождётся сыночка домой… А я

пьяный, грязный, поломанный, как бич, ковыляю по ночному городу… Чего-то себе и

окружающим доказываю…»

- Напрасно старушка ждёт сына домой;

Ей скажут, она зарыдает…

- Накаркаю ещё, не дай Бог.

Начало темнеть, без очков дорогу было видно плохо. Хорошо хоть лужи, ямы и колдобины

выделялись более тёмными пятнами на светлой проезжей части. Навстречу и попутно