Admin - o 18466e8fb342a663

- Людмила ничего не сказала?

- Сказала, чтобы позвонили… на ейный телефон, на квартиру, значит, а не в магазин, чтобы…

- Спасибо, дядя Гриша…

Глава 10

Люда работала в поселковом магазине продавцом. Она была высокая и статная, с русой

косой до пояса, чернобровая и яркогубая местная красавица, лет на пять меня постарше.

Людмила притягивала к себе мужские взгляды, манила зрелой женской красотой. Она

хорошо, со вкусом одевалась, была весёлой и дерзкой на язык. Поговаривали о недолгом

её замужестве, что-то там не сложилось…

Трубку Людмила взяла сразу же.

- Люда, я понимаю, что сейчас путина… В курсе, что в посёлке сухой закон… Знаю, что

спиртное нельзя продавать, знаю прекрасно, – телефонная трубка, и та, кажется, вспотела

от жары.

- Да, конечно, я твой должник… помню, помню: розетку на кухне и дверцу у шкафчика…

Да… Да… Да. Ну, хорошо, сегодня… Всё, я занят.

- Главного механика, пожалуйста… Валентин Иванович? Добрый день, Буров

беспокоит… Минуточку.

- Ну, что там у тебя? - зажимаю трубку рукой.

Анжела, заглянув в кабинет, знаками показывает мне, что перепечатала заявку.

- Валентин Иванович, я разобрался… Да, конечно, восемьсот тонн… Да, банальная

опечатка… Хорошо, хорошо… До свидания…

Дверь кабинета Главного бухгалтера прикрыта.

- Семён Яковлевич, есть предложение, вздрогнуть, - я достаю из кармана бутылку, - вот: спирт питьевой, девяносто шесть оборотов… Как достал?.. И не спрашивайте, Семён

Яковлевич…

Поздно вечером на подгибающихся ногах, стараясь не споткнуться о неровные доски

тротуара, бреду к дому «Людки-продавщицы». Из мужского барака под бренчание

расстроенной гитары льётся протяжное, с блатной слезой в голосе:

«Сигаретой опишу коле-е-чко,

Спичкой на снегу-у-у поставлю точку.

Что-то, что-то надо побере-е-чь бы,

Но не бережё-ё-ё-м – уж это точно!..»

*

Я проснулся с чувством произошедшей катастрофы.

«Идиот… Не может быть, чтобы хоть кто-нибудь да не заметил, как ты сюда зашёл, -

ругал я себя. - Что же делать?..»

Людмила, напротив, щебетала без остановки и порхала у плиты, как птичка. Стараясь не

смотреть в глаза вновь обретённой подруге, я быстро оделся и, потрогав небритый

подбородок, пробормотал:

- Люда, ты прости меня. Не знаю, как это случилось…

- Да, что ты, ёлки зелёные, мне очень понравилось. Не ожидала от тебя такой прыти: налетел, как лев, даже охнуть не успела… Думала, все рёбра переломал. Нет, всё вроде

цело, только душа девичья теперь болит… - она прижалась ко мне молодым горячим

телом, заглянула в глаза.

- Ты такой сильный. Ни минуточки поспать не дал. Как я работать сегодня буду?!

Глаза Людмилы затуманились, а я, несмотря на сожаление о случившемся, вымученно

улыбнулся. Какому мужчине не понравится такая похвала?! Люда, надо отдать ей должное, соображала быстро:

- Головка, наверное, побаливает? Выпей рюмочку, золотой мой, подлечись…

Женщина метнулась к холодильнику.

К горлу подкатил удушливый ком:

- Ну, если только одну…

Пара рюмок ледяной, из холодильника, водки и хрустящий солёный огурчик заметно

улучшили моё настроение:

«Может быть, никто и не видел, - спрятал я хмельную голову «в песок», тихонько

выбираясь из квартиры.

«Сама виновата, - вспомнил я об Оксане, - месяц, как уехала, и ни слуху ни духу.

Хороводится, небось, со своим Степаном, а про меня и думать забыла…»

Но, несмотря на внутренний гонор, на душе было муторно…

Очень скоро я заметил, что о моём ночном приключении уже знал весь посёлок. Стоило

мне где-либо появиться, поселковые кумушки мгновенно замолкали, поворачивали ко мне

в единый миг ставшие постными лица и чересчур вежливо здоровались.

«Больше к Людмиле - ни шагу!», - решил я.

Люда же, наоборот, всеми возможными способами старалась афишировать наши

отношения: беспрестанно звонила мне на работу, выискивая повод обратиться с какой-

нибудь просьбой (мы помогали бытовым предприятиям посёлка техникой). Как только я

заходил в магазин, на глазах очереди демонстративно оказывала мне повышенное

внимание:

- Ну что за народ у нас в посёлке, ёлки зелёные? Целый день, с самого открытия, в

магазине толкутся, - грохала она счётами по прилавку. - Пропустите человека.

- Нет-нет! Я не тороплюсь.

- Проходите-проходите, Михаил Андреевич. Вы у нас человек занятой, начальник… День

и ночь на работе… Что вам?.. Возьмите вот ветчинки… Свеженькую завезли.