Admin - o 18466e8fb342a663

- огромный, толстый и неповоротливый, как гиппопотам (мне почему-то пришло на ум

именно это сравнение). С трудом выбравшись из-за массивного письменного стола, он

радушно пожал мне руку и, приобняв за плечи, пригласил к столу заседаний.

- Катюша, - пророкотал Рагуля, наклонившись к микрофону селектора. - Бойцова срочно

ко мне.

- Вы присаживайтесь, присаживайтесь, - он слегка отодвинул стул. - Сейчас подойдёт

Главный механик. Ну, как доехали? Как настроение? Рассказывайте.

- Доехал нормально, Григорий Семёнович. Настроение боевое, готов следовать к месту

работы, - заверил я.

- Отлично, Бойцов свяжется с аэропортом. Полетите спецрейсом. Вертолётом над тайгой

летали?

Рагуля повернулся к открывшейся двери кабинета.

- Валентин Иванович, знакомьтесь: новый механик рыбобазы Кривая Падь. Только что

прилетел из Ленинграда. Буров… - он быстро заглянул в ежедневник. - Михаил

Андреевич.

Я чуть успокоился. Никто, оказывается, смеяться надо мной и не собирается. Напротив, кажется, - милые симпатичные люди.

Главный механик был прямой противоположностью замдиректора. Худощавый

интеллигент, лет сорока с гаком. Невыразительное лицо аскета, редкие белесые волосы, тихий голос, тщательно отглаженный серый костюм. Так выглядели секретари райкомов

партии.

- Очень приятно, Михаил Андреевич. Как добрались?

- Спасибо, Валентин Иванович, всё в порядке. Называйте меня Михаилом, пожалуйста.

- Где остановились, Михаил?

- В городской гостинице.

- Можно было бы и у нас, в Доме отдыха моряков, бесплатно, ну, да ладно. Завтра, думаю, уже улетите.

- Как вам Сахалин, Михаил? - Вмешался Рагуля. Уловив моё замешательство, подмигнул.

- Ничего, мы тоже когда-то приехали сюда молодыми. Однако привыкли и не спились,

слава Богу.

Зам Генерального приподнял к лицу правую руку, и мне вдруг показалось, что он сейчас

перекрестится. К счастью, этого не произошло, и Григорий Семёнович лишь, чуть

смутившись, слегка помассировал свекольного цвета нос.

- Гм, гм, - откашлялся Рагуля.

- Вы, Валентин Иванович, поговорите с товарищем, введите в курс дела. А мне, извините,

- он посмотрел на часы. - Через двадцать семь минут нужно быть на заседании

горисполкома.

Рагуля наклонился к селектору:

- Катюша, машина готова?

- Да, Григорий Семёнович, - мелодичным женским голосом ответил динамик. - Вася ждёт

у входа.

Мне от нарисованной в воображении картины, как на парадный портрет Леонида Ильича

крестится заместитель директора, сделалось так весело, что во время дальнейшего

разговора с Главным механиком с трудом удавалось постоянно одёргивать себя и

настраивать на деловой лад. От былого смущения не осталось и следа.

Главный механик беседовал со мной минут сорок. От меня требовалось в первую очередь

обеспечить подготовку оборудования рыбобазы к летней путине, к приёму и переработке

рыбы. Валентин Иванович рассказав кратко о предстоящей работе, пообещал вскоре

наведаться в Кривую Падь и проинструктировать уже на месте. Позвонив при мне в

диспетчерскую аэропорта, договорился о вылете.

- С утра в аэропорт, Михаил. Вот мой рабочий телефон, - он чиркнул на листочке. - Если

что, звоните, - завершил Главный механик инструктаж, вяло подержав в холодных

влажных пальцах мою ладонь.

Секретарша отметила прибытие. В бухгалтерии без волокиты выдали «суточные» за

проезд и выплатили стоимость билетов. Что было очень кстати: при оплате гостиницы я

разменял последнюю пятидесятирублёвку.

*

Небо, бывшее ещё час тому назад ясным, заволакивалось тучами. Ветер усилился.

Я захотел прогуляться до гостиницы пешком и осмотреть город, но сразу же пожалел о

своём решении. Кое-как пробитую в снежной целине проезжую часть окружали

неприступные снежные стены, результат работы дорожников. Они были такой высоты, что

указатели автобусных остановок и редкие здесь светофоры лишь чуть возвышались над

рукотворными барханами.

«Как же тут люди живут? – удивлялся я, меся снежную «кашу». – Такой климат, должно

быть, быстро из слабаков делает настоящих мужчин. Ладно, посмотрим ещё: кто кого!»

Тротуары спрятались под снегом до весны, и идти удавалось только по проезжей части, постоянно прислушиваясь, не несётся ли сзади, звеня цепями, очередное транспортное

чудовище. Услышав лязг цепей, приходилось быстро карабкаться на сугроб и пропускать

машину.