Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

дверцами карета клонилась набок - при обыске у нее сломали ось.

-Австриячка нам соврала, - заорал Друэ. «У этого англичанина была жена и дочь - ее светлость

Марта Холланд и Элизабет Холланд. Они не могли далеко уйти, найдите их, они тут, где-то в

округе!»

-Господи, помоги им, - беспомощно подумала Мария-Антуанетта. Потом их втолкнули в чулан, и

дверь захлопнулась. Королева, опустившись на пол, прижала к себе детей: «Луи, Луи, не надо, не

надо, я прошу тебя».

Он вытер заплаканное, измученное лицо: «Лучше бы нам всем было умереть, как тому бедняге,

Роберу. Простые люди за нас жизнь свою отдают, а мы…, - его губы задрожали. Король,

уткнувшись лицом в плечо жены, разрыдался.

-Ночь, - понял Джон. «Уже ночь. Как тепло. Господи, где это я? - он попытался приподняться. Левая

часть тела не двигалась, он только и мог, что скрести рукой по соломе. «Робера убили, - вспомнили

Джон. «Где их величества, где Марта с Элизой?»

Дверь сарая скрипнула. Он увидел огонек свечи. Жена была в старом, изорванном платье, в

разбитых башмаках. Волосы были прикрыты потрепанным чепцом.

Марта опустилась на колени и перекрестилась, увидев его открытые глаза. «Моргни, если ты меня

слышишь, - шепнула она. «Элиза в лесу, в безопасности. Драгоценности я в подол платья зашила,

мы тут, - Марта горько усмехнулась, - немного пошарили в домах, а платья наши выбросили. Ты

можешь идти?»

Он помотал головой. С усилием, чувствуя, как тяжело ворочается во рту язык, Джон промычал:

«Нннннн…»

-Там тачка есть, во дворе, я видела, - спокойно сказала Марта. «До границы доберемся»

-Кккк…, - он силился приподняться. Марта, уложив его обратно, вздохнула: «Их в Париж увезли.

Меня тут никто не видел, кроме хозяина трактира. Они и внимания не обратили, на то, как я в

город зашла».

-Ппппп…, - мычал он, слюна текла по подбородку. «Ннннн…Ггггггг…»

-Нельзя на границу, - Марта нежно вытерла соломой отекшее, искаженное лицо. «Надо в Париж?»

Джон с облегчением закрыл глаза и тяжело выдохнул: «Ооооо…»

-Опасно, - он почувствовал, как нежные пальцы жены пожимают ему руку. «Туда уже сообщили о

нас, а в Париже Теодор, Констанца - они помогут. Я тебя поставлю на ноги, - улыбнулась женщина,

- ты не волнуйся. Сейчас тачку привезу».

Варенн уже спал, коротко взлаивали собаки. Марта оглянулась. Перекрестившись, поправив

рваный холст, что закрывал мужа, она пошла к темнеющему за околицей города лесу.

Маленькая, худая женщина в бедняцком платье, с грязным, усталым лицом, толкавшая перед

собой тачку - остановилась перед барьером, перекрывавшим дорогу. Сзади шла босая, в

истасканной юбке, девчонка. На востоке, над крышами Варенна, вставал розовый, сияющий

рассвет, пели птицы. Офицер Национальной Гвардии зевнул: «Куда в такую рань собралась,

тетушка?»

Женщина открыла ладонь и показала ему ракушку. «К святому Иакову идем, - глухо, с

простонародным акцентом, ответила она. «Мужа моего паралич разбил. Буду молиться, чтобы он

выздоровел, а то куда же нам без кормильца, ваша светлость».

Офицер вспомнил своего брата, кюре, тишину собора, красивое лицо беломраморной Мадонны.

Подняв холст, посмотрев на изуродованное гримасой, выпачканное в пыли, лицо мужчины, юноша

перекрестился. На заросший светлой щетиной подбородок, из угла искривленного, застывшего

рта стекала слюна.

-И дочка с вами? - тихо спросил он, глядя на темный, простой крестик на шее девчонки.

-Немая она, - вздохнула женщина. Девчонка почесала одной босой ногой другую и что-то

замычала.

-Да поможет вам Господь, - растроганно сказал офицер, и махнул рукой. Барьер подняли, а он все

смотрел им вслед - женщина шла, толкая тачку, девчонка плелась сзади. Юноша вздохнул: «Глаза у

них похожи, зеленые, сразу видно - мать и дочь. Вот у кого горе, так горе, а ведь им еще до

Испании брести, и все пешком».

-Пока не доберемся до Парижа, - почти не разжимая губ, велела Марта дочери, - и рта не

раскрывай. Это я, как хочу, так и говорю, а у тебя акцент столичный, сразу подозревать нас начнут.

Элиза кивнула и неожиданно робко спросила: «Мамочка, а папа выздоровеет?»

-Обязательно, - твердо ответила Марта. Дойдя до развилки дорог, женщина свернула на западную

- ту, что вела к Парижу.

Интерлюдия

Париж, январь 1793

Сыпал мелкий, колючий снежок, толпа, что стояла на площади - возбужденно переговаривалась.

Маленькая, худая девчонка в старом шерстяном плаще и грубых, растоптанных башмаках