Unknown - b6361e7e-fd4b-46a6-a55d-a506d05f2b77

обреченность. - Бреннан не очнется.

- Что ты имеешь в виду? Конечно, он очнется, - ее взгляд метнулся обратно к палате, где Бреннан

лежал без сознания. В ней проснулся защитный инстинкт. Он не мог умереть. Не сейчас. Не после

всего.

- Я должен принять это решение, - голос Мэтта надломился. - Это то, чего бы он хотел.

112

-Нет, - Анна покачала головой. - Нет. Вы не можете. Я не позволю вам.

Он схватил ее за плечи и осторожно стряхнул ее. - Ты не можешь вернуться туда. Они еще не знают.

Я хотел сказать тебе первой. И отдать кольцо, потому что знаю, он хотел этого.

О, Боже, его мама не знает. Это осознание убило Анну. Она хотела, кричать и плакать, упасть на

колени, но она знала, что не могла. Она должна была уйти.

- Нет, - сказала она Мэтту в последний раз, хотя даже не была уверена, что это значило.

Расстроенная, она направилась по коридору, вышла из больницы, подошла к машине, взятой на

прокат, залезла внутрь, и только потом горе затопило ее.

Анна знала, что где-то в больнице, мама Бреннана делала что-то подобное, сжимая рубашку мужа, проклиная небеса за то, что это произошло с ними. Ни одна мать не должна испытать потерю

ребенка.

Анна сидела в машине целый час, прежде чем смогла взять себя в руки настолько, чтобы вернуться в

палату Бреннана. На удивление, его родители ушли. Там был только Мэтт, он сидел один, спрятав

лицо в ладонях, локтями упираясь в край кровати Бреннана.

Когда он услышал шаги Анны, он посмотрел вверх. Сердце Анны разбилось от его вида. Вся сила, на

которой он держался, должно быть, исчезла, когда он рассказал новости родителям. Он начал

рыдать, и она, обойдя угол кровати, обняла его.

- Почему он не приходит в себя?- спросил Мэтт. - Я сказал ему, что мы не можем сделать ничего

другого. Спросил, почему он оставил это решение в моих руках. Рассказал, что ты его ждешь.

- Тсс. Все в порядке, - она держала его, сглатывая свои собственные слезы, чтобы поддержать его.

Мэтт прокашлялся и наклонился в сторону. Она стояла рядом с ним, глядя на Бреннана с пустотой в

груди. Ее сердце было разбито. И она знала, что оно никогда не будет прежним.

- Мама ненавидит меня, - продолжал он. - Она не понимает, почему это надо сделать. Она бы

продолжала держать Бреннана на искусственном жизнеобеспечении всегда, если бы это зависело от

нее. Но это не то, чего бы он хотел. Он мне всегда говорил, что если он когда-нибудь будет в такой

ситуации, то дать ему неделю и затем отпустить. Она не знает, как это тяжело для меня? Он мой

брат, - на этих словах Мэтт замолчал.

- Я знаю. Это нелегко для любого человека, - глаза Анны горели, и она знала, что это еще не конец.

Вскоре, она увидит Бреннана в гробу. Она не могла не задаться вопросом, был ли он сейчас с ними, или он действительно умер в том самолете, и здесь лежало только его тело, ожидая, чтобы быть

похороненным?

- Завтра. Мы подождем до завтра. ты не обязана оставаться. Я держал тебя здесь достаточно долго.

- Я останусь, - это был даже не вопрос для Анны. Как она могла не остаться?

113

- Все попрощаются, и тогда я начну планировать похороны, - Мэтт резко встал и вышел из палаты.

Возможно, ее присутствие заставляет его нервничать. Или, может быть, он просто не мог больше

сидеть и смотреть на Бреннана, зная, что предстоит сделать.

Анна села, чувствуя тепло, что оставило тело Мэтта. Это было место, обычно отведенное для мамы

Бреннана. Так много людей сидели в этом кресле. Так много людей, которые любили Бреннана, держали его за руку и говорили с ним.

- Детка, мне нужно, чтобы ты очнулся, - прошептала она. Каждое слово, которое выходило угрожало

задушить ее. - Пожалуйста. Пожалуйста, Бреннан. Я умоляю тебя.

Он не пошевелился. Единственное, что слышала Анна, было пиканье аппаратов, окружающих его.

- Мэтт отдал мне кольцо. Оно красивое. Я люблю его. Но я обменяла бы тысячу колец на то, чтобы

ты вернулся. Мне даже не нужно кольцо. Я бы вышла за тебя и без него, - она шмыгнула носом. -

Пожалуйста, детка, пожалуйста. Дай мне знак. Все что угодно. Все что угодно, лишь бы заставить их

не отключать тебя. Ты не должен даже просыпаться. Просто дай мне знак.

Его руки были холодными. Он не двигался, не шевелился, даже не дергался. Он был безжизненным, только все еще дыша из-за всех труб, подключенных к ним, которые заставляли его органы

функционировать. Это было бы не справедливо заставить его остаться. Так, как он был миром для