Джейн Остин - Эмма

"Let me entreat you," cried Mr. Elton; "it would indeed be a delight!

— Поистине восхитительно, — подхватил мистер Элтон.— Отважьтесь, умоляю вас.

Let me entreat you, Miss Woodhouse, to exercise so charming a talent in favour of your friend.

Умоляю, мисс Вудхаус, употребите ваш чудесный дар и запечатлейте образ вашего друга.

I know what your drawings are.

Мне знакомы ваши рисунки.

How could you suppose me ignorant?

Как могли вы подумать, что мне о них неизвестно?

Is not this room rich in specimens of your landscapes and flowers; and has not Mrs. Weston some inimitable figure-pieces in her drawing-room, at Randalls?"

Разве стены этой комнаты не украшены вашими пейзажами и цветами?Разве не висят в гостиной миссис Уэстон ваши неподражаемые фигуры?

Yes, good man!—thought Emma—but what has all that to do with taking likenesses?

«Так-то оно так, любезный друг! — подумала Эмма.— Но какое отношение все это имеет к портретам?

You know nothing of drawing.

Ничего-то вы не смыслите в рисовании.

Don't pretend to be in raptures about mine.

Не прикидывайтесь, будто вы в восторге от моих рисунков.

Keep your raptures for Harriet's face.

Приберегите свои восторги для личика Гарриет».

"Well, if you give me such kind encouragement, Mr. Elton, I believe I shall try what I can do.

— Что ж, мистер Элтон, если вы поощряете меня столь добрым напутствием, то я, пожалуй, дерзну.

Harriet's features are very delicate, which makes a likeness difficult; and yet there is a peculiarity in the shape of the eye and the lines about the mouth which one ought to catch."

У Гарриет такие нежные черты лица, что передать сходство трудно, однако форме глаз ее и очерку рта присуща особенность, которую я надеюсь уловить.

"Exactly so—The shape of the eye and the lines about the mouth—I have not a doubt of your success.

— Форме глаз и очерку рта — вот именно. Я более чем уверен, что вас ждет успех.

Pray, pray attempt it.

Непременно дерзните, непременно.

As you will do it, it will indeed, to use your own words, be an exquisite possession."

В вашем исполнении это, говоря вашими словами, подлинно будет сокровище.

"But I am afraid, Mr. Elton, Harriet will not like to sit.

— Боюсь только, мистер Элтон, что Гарриет не захочет позировать.

She thinks so little of her own beauty.

Она так мало ценит свою красоту.

Did not you observe her manner of answering me?

Вы заметили, каким голосом она мне отвечала?

How completely it meant, 'why should my picture be drawn?'"

В нем так и слышалось:«С какой стати кому-либо писать мой портрет?»

"Oh! yes, I observed it, I assure you.

— О да, как не заметить.

It was not lost on me.

Уверяю вас, от меня это не ускользнуло.

But still I cannot imagine she would not be persuaded."

И все-таки я не могу представить себе, чтобы ее нельзя было уговорить.

Harriet was soon back again, and the proposal almost immediately made; and she had no scruples which could stand many minutes against the earnest pressing of both the others.

Вскоре вернулась Гарриет, и ей почти сразу же предложено было позировать; Эмма и мистер Элтон насели на нее с таким усердием, что рассеять ее сомнение оказалось делом нескольких минут.

Emma wished to go to work directly, and therefore produced the portfolio containing her various attempts at portraits, for not one of them had ever been finished, that they might decide together on the best size for Harriet.

Желая приняться за работу без отлагательств, Эмма достала портфель, в котором хранились — все, как один, неоконченные — ее портретные наброски, чтобы сообща решить, какой размер более всего подойдет для портрета.

Her many beginnings were displayed.

Одна за другою извлечены были ее зарисовки.

Miniatures, half-lengths, whole-lengths, pencil, crayon, and water-colours had been all tried in turn.

Миниатюры, поясные портреты, портреты во весь рост: карандашные, пастели, акварели — все испробовано было по очереди.

She had always wanted to do every thing, and had made more progress both in drawing and music than many might have done with so little labour as she would ever submit to.

Ей всегда хотелось заниматься всем сразу, и, если говорить о рисовании и музыке, немногие преуспели бы, как она, затратив столь мало труда.

She played and sang; —and drew in almost every style; but steadiness had always been wanting; and in nothing had she approached the degree of excellence which she would have been glad to command, and ought not to have failed of.

Она играла и пела, она рисовала в самых различных стилях, однако во всем и всегда ей не хватало упорства, ни в чем не достигла она той степени совершенства, которой рада была бы и, казалось, непременно должна была бы достигнуть.

She was not much deceived as to her own skill either as an artist or a musician, but she was not unwilling to have others deceived, or sorry to know her reputation for accomplishment often higher than it deserved.

Сама она не слишком обманывалась в оценке своего искусства как художницы или музыкантши, но ничего не имела против, когда обманывались другие, и не терзалась сознанием, что зачастую ей незаслуженно приписывают качества, которыми она не обладает.

There was merit in every drawing—in the least finished, perhaps the most; her style was spirited; but had there been much less, or had there been ten times more, the delight and admiration of her two companions would have been the same.

В каждом рисунке были свои достоинства — и более всего, пожалуй, в наименее завершенных; стиль художницы отличался живостью, а впрочем, будь ее творения гораздо хуже или, например, в десять раз лучше, все равно они приняты были бы двумя поклонниками ее таланта с бурным восторгом.