Unknown - 5839e126-c205-4f77-90b3-07883d1e760c

повернул коня на запад, в сторону ранчо Лиззи Пост.

Дождь по-прежнему безжалостно лил, и левая лодыжка Анники пульсировала с еще

большей силой.

— Как ты узнал? — спросила она.

Подбородок Мерсера покоился на её голове. — Я слышал, что ты там преподаешь.

Когда пришла весть о прорыве плотины, я поскакал во все чертову прыть.

— Ты спас меня, — сказала Анника сдавленным голосом. Так много чувств бурлило

в ней: благодарность, страх, любовь, желание. Она не знала, куда их все деть.

— Конечно, — ответил он тоном, не терпящим возражений, которым столько раз

докучал ей бойким приставаниями.

Когда они подошли к дому, Мерсер внес ее в него. Хотя он и пытался делать это

нежно, она заплакала, когда он снимал с нее сапог. Мерсер с осторожностью рассматривал

лодыжку, сгибал и нажимал. Анника закусила губу и терпела боль.

— Вроде не сломаана, — сказал он, — но будет крайне гадко, во всяком случае,

несколько дней.

— Я смогу справиться с гадкой болью, — сказала Анника, откинувшись на локти.

Она была истощена. Но даже недолгое ощущение рук Мерсера разогревало ее кровь.

Мерсер быстро разжег огонь в камине, а затем принес ей стопку мягких одеял.

Оторвав длинную ленту от старой простыни, он тщательно перевязал ее лодыжку.

— Ты, должно быть, хочешь высушиться, — резко сказал он, не взглянув на нее. —

Мне нужно проверить лошадь.

Он оставил ее на полу и выскочил в дождь.

Платье Анники промокло насквозь. Такое облегчение снять промокшую бязь и юбки

со своего тела. Она разложила все перед камином и завернулась в потрепанное одеяло, пока ждала Мерсера.

Он отсутствовал не долго. Анника повернулась на звук открывающейся двери. Вода

капала с него. Он потерял шляпу, когда нырял под воду, чтобы освободить ее, он

нетерпеливо откинул волосы с лица. Но Анника едва замечала хоть что-то. Все что она

заметила был голод в его глазах, когда он увидел, что она тихо сидит у огня.

Под одеялом Анника была только в тонкой рубашке под корсетом. Она вытаскивала

последние шпильки из ее волос, пока Мерсер повернулся к маленькой кухне и открыл

шкаф.

— Твоему желудку станет легче, когда это окажется в нем. И я налью тебе от боли

стопку виски. На, — сказал он, протягивая ей тяжелый железный противень.

— Печенье, — с удивлением сказала Анника, вглядываясь в пухлые кругляши.

Мерсер кивнул, он также дал ей серебряную фляжку. — Закваска. Старый секрет

бродяги. Держи свежую про запас, и не надо будет беспокоиться, пока подойдет тесто.

Анника откусила печенье и сделала обжигающий глоток из фляжки. Мерсер

продолжал смотреть на нее.

— С тебя капает, — сказала она ему.

Одним движением Мерсер стащил рубашку через голову и бросил поверх ее снятого

платья. Анника сглотнула. Было невозможно отвести взгляд от его голой груди. Она

вспомнила ощущение его стальных мышц под ладонями. Она снова хотела почувствовать

это.

Огонь отражался от кольца на левой руке, и она покачала головой. Анника была

замужем. Она не могла делать, как ей заблагорассудится.

— Так где же ты был в течение последних двух лет, Мерсер?

Он улыбнулся: — Везде, Анника. — он молчал, глядя на огонь. — Это большая

страна. По большому счету безграничное пространство, и нет большего ощущения

свободы, чем скакать верхом из одного конца в другой.

— С датчанами? — спросила она.

Насмешливый тон появился в ее голосе, и взгляд Мерсера метнулся к ней. Он не

ответил на ее вопрос, поэтому она спросила еще.

— Ты все еще с ними? Каттер Дэйн где-то поблизости?

— Где-то поблзости, — медленно сказал Мерсер.

— Где-то поблизости, — прошептала Анника, кивая.

— Как и твой муж. — Мерсер зло усмехнулся. — Он тоже где-то поблизости.

— Мой муж посещает публичные дома и отчаянно докашляется до могилы, —

категорически заявила Анника.

Улыбка Мерсера исчезла.

Анника сбросила одеяло. Она смотрела на огонь, радуясь теплу на ее обнаженных

плечах. Она понимала, что на перепутье. Все, что она сделает дальше, повлияет на её

судьбу в будущем. Анника вспомнила свое собственное обещание, когда недавно они

были под угрозой утонуть. Жизнь драгоценна. И любовь. Слова были трудными. — Он

думает, что я больше забочусь о тебе, чем о нем.

Мерсер уселся прямо за ней. Она почувствовала, как его руки, жестко тянут за

шнурки корсета.

— Так и есть? — спросил он.

— Да, — сказала она, поморщившись, когда он слишком грубо потянул, развязывая.