Unknown - 5839e126-c205-4f77-90b3-07883d1e760c

заглушил его голос. — Нет смысла пытаться добираться в этом направлении, если

необходимости нет. Линии оборваны, деревья повалены. Если вы в доме, то вы должны

оставаться там, — шум дождя стих и Дженсена прозвучал сурово. – Я это и имею в виду, Мэд.

Мэддокс нахмурился. Дженсен играл в старшего брата и Мэд не был на это

настроен. Он собирался сказать больше, когда услышал голос Мигеля на заднем фоне, который спрашивал о матери.

— Здесь, — он бросил трубку Габи, — с тобой хочет поговорить сын.

Мэд пил пиво и слушал, с какой нежностью в голосе Габриэла говорила с Мигелем.

— Я люблю тебя, детка, — сказала она в конце разговора, затем положила телефон на

стол и в ожидании посмотрела на Мэддокса.

— Я не благодарю, — сказала она, — за то, что приехал забрать меня.

Мэд закрыл глаза на несколько секунд, пока снова мелькнула вспышка. Он

чувствовал, беспокойство, злость. Он хотел погонять, штормило или, бл*, не штормило.

Но нет же, его байк был у Дженсена. И он застрял в доме без света с женщиной, которую

хотел больше, чем дышать.

— Что ты хочешь, Габриэла? — спросил он, открывая глаза.

Она посмотрела вниз, и волны ее черных волос упали ей на лицо. Она нахмурилась.

— Я хочу избавиться от этой мокрой одежды.

Его голос был резким. — Так избавься от неё, Габи, — она подняла глаза, и он

встретился с ней взглядам, бросая вызов. — Сейчас же!

Она отступила на шаг от его крика. Мэддокс не отступил. Он стянул куртку и майку

вместе с ней. Он видел, как ее взгляд путешествует по его мускулистой груди. Тогда Габи

вызывающе встретилась с ним взглядом и стянула мокрую футболку через голову, бросив

ее на пол. Она стояла напротив него в простом белом лифчике, ее сладкие груди

колыхались в чашечках. Раньше он задавался вопросом, также ли хороша ли ее кожа на

вкус, как он помнил. Он понял, что ему выпал шанс узнать.

Мэддокс завел руку ей за спину и разорвал застежку. Она стояла, не возражая, и

посмотрела, как ее бюстгальтер упал. Она начала поднимать руки в желании скрестить их

на груди, но Мэд не позволил ей этого. Он схватил ее за руку и посмотрел, её глаза

расширились, когда он грубо положил ее ладонь на свой член. Святые угодники, он

никогда не был тверже.

Пока её рука была на нем, Мэддокс взял ее лицо в свои руки и посмотрел ей в глаза.

— Сейчас Габс, — сказал он, услышав еле сдерживаемую страсть в своем голосе,

— я собираюсь спросить тебя еще раз. Что ты хочешь?

Ее хриплый шепот был едва слышен. — Тебя.

— Что?

Она сильнее схватила его, и он почувствовал, что может кончить в штаны. — Тебя!

Я хочу тебя, Мэддокс.

Он отпустил ее и показал на коридор. — Докажи.

В ее темных глазах мелькнуло смущение, когда она смотрела на узкий коридор,

туда, где было две двери. Слева была старая спальня Мэддокса. Справа Дженсена.

Габриэла повернулась и медленно пошла. Мэд наблюдал за ней, любуясь плавным

изгибом ее обнаженной спины и упругостью ее задницы. Снова мелькнула вспышка, а

затем полностью погасла. Был только мягкий серый свет угасающего дня, пока снаружи

бушевала буря.

Думала ли Габи о ночи, когда она сделала выбор, и вошла в одну из этих комнат, она не дала и намека на это. Она, не останавливаясь, повернула налево.

Мэддокс нашел ее перед своей кроватью с опущенными руками. Он закрыл дверь в

комнату, в которой спал на протяжении первых восемнадцати лет своей жизни.

Габи вздрогнула, когда он провел пальцами по спине. Когда он нащупал ее соски, они были твердые и напряженные. Она прижалась к нему, когда он положил руку на

промежность. Она была настолько горячая там. Он не сомневался, что она была мокрая и

готовая. Он мог за считанные секунды сорвать с неё белье и окунуться внутрь. Но сначала

он хотел кое-что услышать.

— Скажи мне еще раз, Габриэла, — настаивал он.

Она повернулась, прижимаясь к нему грудью и обвивая руками его шею.

— Тебя, — захныкала она, целуя его в угол челюсти, когда он схватил ее длинные

волосы, еще мокрые от дождя. — Я хочу только тебя, Мэддокс, — сказала она и нашла его

губы.

Он на мгновение потерялся в пьянящем танце языков, а затем отстранился. Это

было не совсем то, что он хотел от нее услышать.

Ее джинсы были узкие. Он грубо стянул их с бедер. — Что ты хочешь от меня? —

она тяжело дышала, но глаз с него не спускала. Она молча смотрела на него и дрожала.

Мэддокс стянул с неё белье, разрывая ткань. Он не собирался быть нежным. Он