Unknown - ab4b35f9-bcc9-4486-85d1-16f2de6a07ad

тобой на рынок.

– Было такое. Неужели только вчера ?

– Точно было. Встретимся на углу в пять? Если я зайду домой, то окажусь в ловушке,

а мне нужно немного подышать воздухом.

– Буду на месте.

***

Ник ждал ее, когда она припарковалась перед домом и, выйдя, направилась к углу.

Сердце Сэм замерло при виде своего парня в джинсах и черной кожаной куртке, и

она поневоле ускорила шаг, чтобы поскорей до него дойти, шагнула в раскрытые объятия и

ойкнула, когда он подхватил ее и поднял.

Ник запечатлел на ее губах страстный поглотивший дыхание поцелуй.

– М-м-м, – промычала она ему в губы. – Я по тебе соскучилась.

–Ты же видела меня всего пару часов назад.

– Как давно.

Она прильнула к его шее, уткнувшись носом в теплую кожу.

Он вздрогнул и теснее прижал ее.

– Что случилось с твоим запретом на обнимашки на людях?

– Минутное затмение.

– Мне нравится. – Ник вернул Сэм на землю обетованную и поднял ей подбородок. –

Так что ты собиралась мне поведать?

Она подумала было дать уклончивый ответ, но взглянув на его красивое лицо,

поняла, что не сможет.

– Я люблю тебя. Сильно.

В глазах его заплясали смешинки.

– Сильно, вот как?

– Жутко сильно.

– Не жутко. – Он крепко ее обнял. – Потому что я люблю тебя сильнее.

– Не может быть.

– Спорим?

И засмеявшись при виде гримасы, которую скорчила Сэм, он обнял ее за плечи и

повел к рынку.

Пестрое смешение ремесел, оттенков, национальностей, запахов и тканей,

Восточный рынок наполняла толпа покупателей, которые откладывали рождественские

покупки до последнего, а теперь храбро встречали промозглый холод и отчаянно

торговались с продавцами.

– Ты не поверишь, но я здесь никогда не был, – признался Ник, когда они миновали

ряд пахучих рождественских елок.

Сэм уставилась на него.

– Ты серьезно? Сколько времени ты работал за несколько кварталов отсюда?

– Ну, до Джона я работал на одного конгрессмена, так что, полагаю, почти

четырнадцать лет.

– Как грустно, Ник. Даже жалко. Блошиный рынок открыт каждый уик-энд, круглый

год.

– Как я и слышал, – со смиренной улыбкой сказал он. – Знаешь, я считал, блошиный

рынок – сплошное барахло. Никак не ожидал увидеть все эти вручную сделанные чудеса.

– Можно откопать тут что-нибудь оригинальное, и обычно лучше, чем то, что

купишь в магазине.

– Теперь вижу.

– Привет, Сэм, - позвал один из продавцов.

– Как идут дела, Рико?

– Ажиотаж, слава богу. Слышал о тебе в новостях вчера вечером. Ты в порядке?

– Просто прекрасно. Не беспокойся.

– Рад слышать. Приводи отца как-нибудь в уик-энд.

– Приведу.

После нескольких обменов подобными репликами, Ник спросил:

– Ты знаешь всех этих людей или только так кажется?

Она пожала плечами, перебирая на прилавке пушистые вязаные шарфы.

– Это мой район. Я тут постоянно бываю. – Обернув ярко-розовый шарф вокруг шеи,

Сэм покрутилась перед Ником. – Как тебе?

Он поморщил нос.

– Не твой цвет, милая.

– Моя племянница Брук твердо верит, что никто старше четырех не должен носить

розовое.

– Забавно. Сколько ей?

- Пятнадцать переходящие в тридцать. Ты встретишься с ней. – Вернув шарфик на

место, она пошла к следующему киоску и приметила красивую картину, изображавшую

Капитолий, в рамке, которую она тут же решила подарить Нику. Умирая от желания

взглянуть на нее поближе, Сэм потерла ладони и согрела их дыханием. – Не хочешь

выпить горячего шоколада?

– Конечно.

– Его продают прямо вон там.

С подозрением поглядывая на нее, Ник посмотрел туда, куда она показывала.

– Ладно.

Сияя ослепительной улыбкой, Сэм встала на цыпочки и поцеловала его.

– Спасибо.

– Что с тобой?

– Ничего. – Она чуть подтолкнула его. – Ну иди же.

Только Ник пересек улицу, как Сэм повернулась и вцепилась в ничего не

подозревавшего художника в соседнем киоске.

– Вот эту. Прямо сейчас. Сколько?

– Триста пятьдесят.

– Покупаю. Принимаете чеки?

– С водительским удостоверением.

– Давайте быстро.

Они совершили сделку в рекордно короткие сроки, и Сэм приняла обернутый в

коричневую бумагу пакет за несколько секунд до того, как возвратился Ник с двумя

дымящимися чашками шоколада.

– Что купила?

– Кое-что для папы.

– Ты ужасная врушка, Саманта. Это значит, что мне тоже придется купить что-

нибудь для тебя?

– Только если мечтаешь о сексе в Новом году, – с нахальной улыбкой сказала она.