Иван - Рокировка в длинную сторону.doc

устройство кассового аппарата.

-... Вот, а когда ты последнюю сумму набила, вот на эту широкую клавишу нажимаешь и

вот эту ручку кру...

- Тетя Вера, здрассьте!

Вера Степановна, не веря, подняла глаза...

- Сашенька! Мальчик мой дорогой!

Покупатели, стоявшие в очереди с чеками на оцинкованные корыта и артельные

самовары, дорогущие радиоприемники и копеечные прихватки, в изумлении взирали на

дородную кассиршу, вихрем вылетевшую со своего места, и схватившую в объятья

невысокого худощавого мальчугана с красным галстуком.

- Ну как же ты, так?! Ведь обещал дать знать! А я... я уж извелась совсем!! Ведь на ЗИСе

говорят, стреляли! - От счастья Вера Степановна уже не соображала, что говорит, - А я... И

ведь дяди твоего совсем не знаю! Как же ты?! И я, квашня глупая... Кушать хочешь?!!

Сашка терпеливо сносил все эти объятия, поцелуи и тормошения. За почти семьдесят лет

долгой и насыщенной жизни, он точно выяснил и накрепко запомнил: с женщиной

спорить бесполезно, как с телевизором. А потому надо просто дождаться, когда градус

встречи понизится, и тогда уже можно отвечать или спрашивать...

Наконец Вера Степановна стала успокаиваться, и Саша рискнул подать голос. Он

вкратце, не называя ни имен, ни фамилий, объяснил Беляевой, что встретил на заводе

старого друга погибшего отца, который взял его в свою семью.

- Вот, тетя Вера, это - мои названные братья и сестра, - Саша показал на Василия, Артема

и Светлану, скромно стоявших сзади.

Он представил ей Светлану, а мальчики назвались сами. Вера Степановна начала, было,

расспрашивать ребят об их семье, но тут же опомнилась и вспугнутой курицей метнулась

в свою будочку.

- Вы, ребятки пока походите тут, или вот, - она протянула им деньги, - мороженого

покушайте. А в обед я с вами поговорю, договорились? У главного входа меня ждите,

Саша помнишь, где в прошлый раз... - И она тут же затараторила уже покупателю, - Так, самовар, коньки норвежские...

- Тетя Вера, разрешите, я домой зайду? - Саша снова оказался прямо перед ней, ловко

проскользнув между взрослыми.

- Господи, да конечно! - Вера Степановна протянула ему два ключа на веревочке. -

Большой - от комнаты, маленький - от входной двери, запомнил?

Мальчик кивнул, но она уже не видела этого, занятая очередью страждущих. Саша

подошел к остальным:

- Вот - он продемонстрировал им ключи. -Сейчас, съездим, кое-что возьмем, и - за

костюмами.

- А я так мороженого хотела... - тихо и грустно сказала Светлана. - И твоя тетя нам на

мороженое дала...

Василий высказался в том смысле, что все девчонки - дуры, но Александр резко оборвал

его:

- Красный, оскорблять того, кто слабее - трусость. И подлость... - Он повернулся к

Светлане, - Ты не переживай: на обратной дороге мороженое купим.

И они отправились на Маросейку, в большую комнату Веры Степановны.

На улицах было людно, но Саша легко лавировал в человеческом потоке - для него,

жившего в Москве двадцать первого века улицы казались полупустыми. Ребята

торопились за ним, а сзади бухал сапогами Паукер - бывший телохранитель Сталина,

которого только вчера отставили от должности, как человека Ягоды. Но из состава своей

охраны Иосиф Виссарионович его не вывел, а Власик, не знавший о подоплеке

отстранения личного телохранителя вождя, поручил Карлу Викторовичу заботу о детях.

Вообще-то Паукеру было не привыкать нянчится со 'хозяйскими сопляками', как он про

себя называл Василия, Артема и Светлану. Появление Саши он принял без восторга, но и

без особой неприязни. 'Новую игрушку себе завел хозяин, - размышлял он, следуя за

детьми. - Ну и пусть его: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало...'

- Дядя Карл, вы тут во дворе побудьте, - он и не заметил, как к нему подошел 'Васька', - а

мы пока с немцем... ну, с Сашей, в квартиру поднимемся.

- Не положено... - Протянул Карл Викторович, но затем сделал вид, что смилостивился, -

Ладно уж, непоседы: шуруйте сами. А я вот тут, в тенечке посижу...

Он вовсе не стремился топать вверх по лестнице, да потом еще и стоять где-то в

прихожей, словно забытый чемодан. Но Василий расцвел, и помчался сообщать

остальным о том, какой дядя Карл хороший и как он все понимает...

Паукер уселся на старую дощатую скамейку, достал портсигар и чиркнул зажигалкой.

Сегодня вечером он возьмет у Генриха парочку шелковых чулок, французскую помаду и

отнесет их Зиночке из аппарата Бухарина. И это будет правильно: что-то в последнее