Юлия Флёри - Последний шанс

– Анжелика, к нам Руслан пришёл. – Хрипло отозвался Орлов, но реакции не последовало.

Повисло молчание, никто не смел его нарушить, только тихое дыхание.

– Я хочу забрать Элю из больницы. – Наконец решился Руслан и сунул руки в карманы брюк. Ещё раз по сторонам осмотрелся, почувствовал на себе изучающий взгляд, только не сразу понял, откуда он направлен. – Нужно ваше разрешение.

– Ты с ума сошёл?! – Сверкнул глазами Орлов и напротив Руслана встал, принимая воинственную позу. – Ты мало её мучил?

– Она попросила меня её забрать, и я это сделаю. С вашим разрешением или без него.

– Ты угрожать мне вздумал, щенок!

– Я Элю там не оставлю!

– Она больна, понимаешь, больна, ей уход нужен! – Орлов начинал закипать от возмущения. Он и прежде не был доволен выбором дочери, но молчал, ради неё, по сути. Но теперь он её не отдаст, он в этом практически уверен.

– Я разговаривал с Владимиром Ивановичем, он сказал, что всё можно устроить.

– Что устроить? Мало ты ещё устроил?!

– Я её люблю. И я всё для неё сделаю.

– Тогда оставь мою дочь в покое. – Зло прошипел Орлов и отвернулся.

За это время Борис Евгеньевич действительно изменился, стал хмурым, от дел практически отошёл, только на самых важных сделках присутствовал. Некоторые злорадствовали, что готовится кому-то дела передать, но никто не догадывался, что он просто не может видеть чужие пытливые глаза, которые до последнего времени имя его дочери в грязи полоскали, а всё из-за него, из-за Кабаева. Он пытался с ним поговорить, намекнуть, но ничего не получалось, его не слышали, а сейчас этот человек пришёл и хочет увезти Элю… навсегда.

Напряжение нарастало, Руслан молчал и сверлил Орлова взглядом, от своего он отступать, не намерен, и чётко это обрисовал, вот только и ему уступать не собирались.

– Она задыхается, эти стены на неё давят, вы понимаете, что она не может там находится?

– Ты учить меня вздумал, а? Кто ты такой, что ты знаешь о моей девочке? Я отец, я хочу ей только добра, а ты…

Договорить он не успел, быстро оглянулся, почувствовав на своём плече горячую руку жены.

– Отпусти её, Борь. – Хрипло проговорила она. – Ты ведь знаешь, что он прав. Она только его ждала все эти дни.

Анжелика Викторовна вышла к свету, она уже не была той цветущей, шикарной женщиной, с которой Руслан знакомился несколько месяцев назад. Тогда её можно было принять за старшую сестру, никак не за мать, а теперь… Опухшие от слёз глаза, минимум макияжа, который наносился, скорее, по привычке, тусклый взгляд, широкие седые пряди, вместо чёрных, как смоль, волос. Женщина неожиданно взглянула на Руслана и пыталась в нём что-то рассмотреть.

– Как она?

– Она держится, правда.

– Ты помоги ей… одна она не справится, понимаешь. – Было слышно, что вот-вот и женщина расплачется, но она глубоко вздохнула и натянуто улыбнулась. – Скажи, что мы с папой её очень любим.

Уже следующим утром всё было решено. Всё устроено. Задействованы люди, подписаны все разрешения, через несколько часов они должны улететь.

Возможно, странно, но на море, Эле действительно было легче, даже дневной укол обезболивающего можно было пропускать, хотя врач категорически это запрещал. Эля не хотела терять драгоценное время, она хотела запомнить тёплый ветерок, песок, который приятно скрипел под ногами, закат и восход. Этого в её жизни было так мало, что теперь она за всё хваталась обеими руками, впитывала в себя атмосферу счастья и всеобщего восторга. У них был отдельный домик у самого берега моря, Руслан всегда был рядом, держал её за руку. Даже когда она не узнавала его, он не отходил, прижимался губами к чёрной макушке и вдыхал её запах, запах самой родной женщины.

Уже очень скоро Эле стало хуже, боли стали невыносимыми, ничто от них не спасало, она кричала, а он не мог ей помочь, только сильнее сжимал руку, напоминая о своём присутствии. День клонился к закату, морской воздух ворвался в дом и взгляд Эли удивительно быстро прояснился, она улыбнулась спящему рядом Руслану и нежно погладила его по руке. Он открыл глаза, улыбнулся ей в ответ, хотел что-то сказать, но Эля его остановила.

– Знаешь, когда я тебя встретила, показалось, что ты мой последний шанс… а теперь я понимаю, что ты лучшее, что было в моей жизни.

Ещё одна несмелая улыбка, которая уже перешла в судорогу от боли, Эля успела только глаза закрыть, как вся сжалась и жалобно простонала. Укол сделали практически сразу, и напряжение с её лица ушло. Это было последнее, что она успела сказать в своей жизни. Через два часа всё закончилось.