Юлия Флёри - Разреши тебя любить

На его удивление, никакой драки, хотя, о какой драке может идти речь, когда против рядового бизнесмена, который хоть и посещает спортзал, но боевыми искусствами никогда не увлекался, выступает чемпион. Игорь сидел на подлокотнике дивана, молчал. Тонкие губы как всегда сложились в прямую линию, серые глаза прищурены и внушают идею склониться к верному решению, только вот Витя… едва ли можно сказать, что он что-то понял, оттого Игорь и продолжает давить своим присутствием морально.

– Игорь?

– Всё в порядке, Олег. – Не сводя взгляда с Вити, отозвался он.

– Витя, мы сейчас уйдём, а ты просто поверь, что всё правильно.

Но Витя не ответил, он сверлил ответным, полным ненависти взглядом соперника, не понимая, как он, будучи моложе Оксаны, будучи дерзким наглым и полной противоположностью первого её мужа, мог настолько прочно засесть в сердце. Ему так и не пришло в голову, что мужчину красит не его финансовое положение, не положение в обществе, а внутренний стержень, несгибаемость, правильный взгляд на жизнь и на расположение сил в ней. Он так и не понял…

– Игорь, идём.

Мужчина как по команде встал и, не ожидая подвоха, с победной улыбкой направился к другу и только успел поделиться новостью, что он отец, увидел уже знакомую реакцию, точь в точь как у Андрея, бить не собирался, но поговорить захотелось очень остро. Но в этот момент раздались два громких хлопка, острая боль в груди помешала произнести нужные слова, а за его спиной, с пистолетом в руках сидел уже спокойный Виктор. Он сразу же выбросил оружие в сторону, достал пачку сигарет, и закурил. Его жизнь кончена.

Дальше Игорь помнил суету, испуганный взгляд Оксаны, которая так к нему и не подошла, звук сирены и Олега, который что-то тихо говорил и, судя по улыбке, пытался подбадривать, но он видел только её.

Тупая боль в груди, не дающая вздохнуть, тяжёлые веки, которые отказываются слушать импульсы мозга и не поддающиеся усилиям, непослушные губы, с которых не слетает ни один звук. Где-то, словно вдалеке, женские голоса. Мама, конечно же, это мама. Но её голос строгий и ворчливый, непривычно. Она с кем-то ругается громким шёпотом, словно отчитывает, но в ответ не поступает ни единого звука. Голова раскалывается, но остановить этот раздражающий голос Игорь не в силах, и только слабое тепло, практически призрачное, которое ютится где-то в области левой ладони, заставляет смириться, словно вся энергия мира сосредоточилась именно там. Провал. Темнота. Редкие тихие всхлипы, сквозь эту темноту пробиваются к сознанию… мама.

С трудом разлепив веки, он видит светлые, кажется зелёные стены, широкая длинная лампа, вмонтирована в потолок и режет глаз, отчего тут же потекли слёзы, потому что закрыть глаза он боится, вдруг открыть их снова не получится или получится ещё не скоро. Попытался позвать Оксану, но из горла вместо звуков вылетел болезненный хрип, вызывающий приступ кашля, который следом тянет острую боль в груди.

– Игорёк, тише, тише мой родной. – Шепчет мама и смачивает пересохшие губы влажной губкой.

Снова суета, люди в белых халатах, слёзы на лице матери и Оксана… почему её нет?

– Мама… Оксана…

– Тише, тише, всё хорошо, всё уже хорошо. – Успокаивает она, а врач, поглядывая на приборы и проводя осмотр, бросает редкие резкие взгляды.

– Вашу жену мы отправили домой, три дня не отходила от вас. Кто же знал, что вы сразу же в себя придёте. – Оповестил строгий мужской голос, и стало легче. Жена… эйфория заполнила всё тело, и улыбка коснулась тонких упрямых, непослушных губ.

Укол, снова сон, долгий, мучительный, проснуться помог шум в коридоре, мама снова ворчит, нет, она ругается. Оксана.

Оксана влетела в палату, оставляя его мать позади, и привычно взяла Игоря за руку. Она не отпускала её три дня, даже на секунду боялась отойти, всегда вместо себя оставляя медработника. Три дня мозгового штурма его матери, три дня страха за его жизнь, тря дня неизвестности и вот сегодня, когда эти серые глаза с лёгким укором снова смотрят на неё, уже не смогла сдержать слёз. Тёплые, солёные ручейки рванули из глаз, и покатились по щёкам, она не верила своему счастью, не верила своим глазам и она любила. Приткнулась лбом к его горячей ладони и разрыдалась в голос, мать понимающе закрыла дверь с обратной стороны.

– Как же ты нас всех напугал. – С грустной полуулыбкой заглянула в его глаза, на которых тоже выступила слезинка.

– Ты всё-таки пришла?

– Я не могла не прийти.