Юлия Флёри - Разреши тебя любить - возвращение к мечте

Анатолий и, правда, приехал быстро, осмотрел так же. Даже не стал Даню выгонять, тот и сам отвернулся, подошёл к окну. Его плечи изредка вздрагивали, когда опытные движения акушера приносили особенный дискомфорт. После осмотра, он нервно сбросил перчатки, перевёл строгий взгляд на Данилу.

– Я говорил тебе не волновать?

– Да я…

– Устроили тут! – Рявкнул он и от этого крики я подтянула колени к себе, не смотря на видимый дискомфорт. После он чуть мягче глянул на меня. – Сегодня родим. – И улыбнулся.

Тихо переговорив с Данилой удалился в коридор. Я переоделась, вещи для меня и ребёнка Даня обещал подвезти позже, и, на карете скорой помощи, под вой сирены мы отправились в светлое, как мне казалось, будущее. Но то, что оно не такое уж светлое, стало понятно, когда схватки участились, а самочувствие ухудшилось. Да, я знала, что такое роды, третий раз всё-таки, но сегодня всё шло как-то неправильно. Давление зашкаливало, мониторинг, то и дело, сбивался, выдавая красные цифры, заботливые акушерки переглядывались между собой, подбадривая, по очереди выдавая рекомендации. Я дышала, я тужилась, когда было нужно, не пила воды, но всё равно ничего не получалось. Внутреннее беспокойство брало верх, заставляя молча следовать за ним, подчиняться. Анатолий. Толя знал своё дело и по его взгляду я поняла, что моё беспокойство обосновано, но он не стращал, а лишь всматривался в показатели КТГ, командным тоном отдавал распоряжения по поводу правильного ухода, мне ободряюще улыбался. На пятый час его улыбки закончились и, осторожно присев на край кушетки, он склонился к моему лицу.

– Оксана, ты ведь мне доверяешь?

Я кивнула, схватка как раз подошла, было не до разговоров.

– Хорошо. Тогда слушай внимательно. Раскрытие полное, пузырь мы прокололи, но ты совершенно отказываешься слушаться. Ребёночек твой готов выйти, а ты сопротивляешься, мучаешь его.

– Я всё делаю. – Жалобно проскулила, потому как его слова… они больнее родов. Заставляют винить себя.

– Нет! Не всё. Скажу тебе так: если не будешь правильно тужиться, поедем на «кесарево». Времени подумать не даю. И ещё, – глянул исподлобья, – если не послушаешь меня, попрошу Данилу поговорить с тобой.

– Не нужно. – Простонала я, пытаясь пережить очередную схватку.

Корчась от боли, попыталась подняться, но одной рукой врач толкнул меня обратно на кровать.

– Нет. Сейчас ты покажешь, что собираешься делать, и если меня всё устроит, пойдём в родзал.

– Толя, ты – садист. – Выдохнула я, пока схватка отпустила. И без того дышать нечем, так ещё на нервы действует.

– Давай, схватка подходит.

Спокойно прокомментировал он, и прижал мои колени к груди, наваливаясь всем своим немаленьким весом (конечно, не он ведь сейчас рожает). И я показала, что собираюсь делать, кажется, не только сына выталкивала, но и глаза заодно, поэтому в следующую схватку решила прикрыть веки, так, на всякий случай. А мои колени Толя так и не отпустил, надавливая всё сильнее. Посмотрел как там дела, удовлетворённо кивнул, похлопывая по бедру. Как-то неуместно в голове всплыла мысль, что когда рядом Данила он себе такие пошлости не позволял. И стало понятно: всё я осознаю, просто действительно жалею себя. А сейчас от этого придётся отказаться.

– Хорошо, идём в родзал.

И всё теперь было неважно: и то, что ноги колотились как заводные от напряжения, и то, что сделали разрез, главное, я услышала крик сына. Живого и здорового. Но счастье продлилось всего несколько секунд. Как только довольная результатом акушерка предложила мне посмотреть на малыша, мир словно перевернулся и я провалилась в пропасть. Что конкретно произошло, даже понять не успела, слышала только как Анатолий резко и грубо раздавал указания. Меня мутило, перед глазами темно, а во всём теле слабость. Пришла в себя уже в палате. Врач сидел напротив и буравил взглядом.

– И что это было?

Довольно-таки грубо, я бы сказала безжалостно и с обвинительными нотками, спросил Толя и не дал мне шанса увернуться от прямого взгляда.

– Ты о чём?

– Что с тобой происходит?

Я неопределённо пожала плечами, а перед глазами уже всплывали картинки из родзала. Появление на моей груди малыша вызвала странную реакцию. Я начала задыхаться, меня рвало, и подбрасывало из стороны в сторону, и от понимания того, что происходит, я колотилась уже наяву, чувствуя, как паника разрастается, заполняя каждую клеточку моего тела.

– Что… что…

Дрожащим голосом, не в силах собраться с мыслями, пыталась выдавить из себя вопрос, но ничего не выходило и я заплакала. Тихо, без истерики, просто заплакала.