Unknown

Но в глаза ему при этом не смотрел.

Разобравшись с иномирянином, я на всякий случай связал и вогеймца. Распорядился, покончив с живой силой противника:

- Роботам. Вскрыть технопласт на потолке, добраться до труб охлаждения. Завести в просвет трубы манипулятор, откачать весь газ из трубы в контейнер для проб. Газ должен быть под давлением. Какая температура у корпуса роботов?

- Согласно телеметрии, на поверхности брони – девяносто четыре, как во всем отсеке. Температура киберблока – пятьдесят два…

Выжду минут десять, подумал я. Больше не могу, потому что время Шигапова и остальных уже на исходе. Контейнер уходит вглубь корпуса, газ под давлением превратится в жидкость, слегка охладится... Вот тогда и выпустим его в отсек связи. Мгновенный переход обратно в газообразное состояние, в отсеке сразу станет заметно прохладнее.

- Приступать.

Пока роботы крутились под потолком, я слетал к двери и заварил её одним импульсом. Возможных визитеров это надолго не задержит, но по крайней мере им придется пошуметь, открывая дверь.

Роботы спланировали от потолка вниз – значит, газ откачан.

- Ждать. – Глухо приказал я. – Таймер мне на экран, с обратным отсчетом от десяти минут.

И, пока было время, прогулялся вдоль колонн, рассматривая их при ярком свете трех дисков.

Поверхность кубиков, из которых сложили колонны, явно была металлической. Металл поблескивал многоцветно, радужно – какой-то редкоземельный металл, покрытый пленкой окислов. На краях некоторых граней виднелись странные разъемы. Пустые, предназначенные для очень уж фигуристых штекеров.

Эти пустые разъемы по бокам, и небрежность, с которой кубы были сложенны в колонны, вызывали странные ощущения. Словно предназначались они для самых разных вещей, и использовать их можно было как тут, так и ещё где-то…

Красные цифры в углу экрана дошли до нуля.

- Управление скафандром мне на левую перчатку. – Я двинул ладонью и поплыл к дыре. Глянул напоследок на вогеймца и змеиномордого.

Первый лежал неподвижно, второй не сводил с меня настойчивого взгляда выпуклых глаз, лишенных век. Может, я, связав его, прищемил какой-нибудь важный орган? Вдруг у него жабры где-нибудь в подмышке, и я, прикрутив руки к туловищу, обрек его на смерть?

Вот только мысль об этом не вызвала у меня сочувствия. Одно равнодушие.

И, отвернувшись, я нырнул в пробоину. Распорядился:

- Роботов с газом – к пробоине. Роботам с этой стороны забаррикадировать дыру своими телами, оставив только маленькую щель. Высчитай оптимальный вариант их расположения в баррикаде.

Черные машины залепили пробоину, выстроившись параллельно полу. В отсеке сразу же стало темно, и я поспешно швырнул на пол диск световспышки.

Потом самый верхний М-218 развернул передние круговые манипуляторы, выстроил их лесенкой, образовав что-то вроде панели – и отъехал в сторону сантиметров на пять. С той стороны блеснул свет.

- Манипуляторы к щели, выпускать газ. Медленно…

Отсек заволокло туманом. На ощупь, ориентируясь по сканнерам, я вернулся к пультам связи. Выждал минуту и, когда белая дымка рассеялась, спросил:

- Температура в помещении?

- Сорок восемь градусов.

От девяносто градусов к сорока восьми – прогресс налицо. Теперь главное, чтобы пульт связи заработал. У аппаратуры в отсеке связи имелись свои аккумуляторы, как раз для такого экстренного случая. Но неизвестно, сколько там осталось энергии, и как повлиял на всю систему перегрев. Мне могло повезти, а могло и не повезти. Во всяком случае, дальше ждать было бессмысленно.

Кнопку, включавшую всю систему, я нашел, перенажимав с десяток других. Экран вспыхнул – на нем полоскалось черно-серое марево.

Что ж, что-то явно сохранилось. Теперь следующий опасный момент – если командир группы связи, уходя отсюда, закрыл систему на кодовое слово или голос-пароль…

И если здешняя электроника не подавиться вогеймским в исполнении моего компа…

- Включить внешнюю связь. – Приказал я на руновском. – Все, что сейчас скажу, перевести на вогеймский и протранслировать наружу.

Потом кашлянул и объявил:

- Доклад по кораблю. Показать местонахождение всех членов экипажа.

Экран моргнул мутной блекло-белой вспышкой и неуверенно загорелся. Мелькнуло ярко-синее полотнище в золотых блестках – тысячи золотых грифов Федерации Вогейма сидели на звездах, раскинув крылья и вонзив когти в боковые лучи. Тут же им на смену появилась схема корабля – черные линии на белом фоне обрисовали вытянутый овал, разделенный поперечными линиями на отсеки. Сбоку их подпирал узкий просвет коридора.