Кейси Куинн - Отпускаю тебя

Но я не слушал Кэма. Потому что эта девушка — если, конечно, она мне не привиделась — только что вошла в школу. И я не в силах отвести глаз.

Пусть я умру на месте, если это та самая девушка, о которой говорил Кэм. Но я ничего не могу с собой поделать. В последние годы в каждой школе я рано или поздно находил кого-то. Так было всегда, и я даже не задумывался о причинах, просто принимал как должное. Триш в Техасе, Эми в Огайо, Линдси во Флориде. Ни одна из них меня особо не интересовала до тех пор, пока я не встретил Дэнни в Колорадо. Но мы были просто друзьями, которые, тем не менее, время от времени развлекались вместе. На самом деле я никогда раньше не замечал ни одну из тех девушек. Но эта девушка… от неё я не могу отвести глаз.

— Кто это? — спрашиваю я, указывая на девушку с цветом волос, который я даже не могу определить. Издали она выглядит обыкновенной блондинкой, но когда на её волосы падает луч света, проникающий из двери, их цвет становится почти белым, как будто они светятся. Я осознаю, что слишком пристально на неё глазею, но она этого не замечает. На самом деле она, кажется, вообще ничего не видит вокруг. Кэм берёт расписание из моих рук и указывает на дверь слева от меня. Но сейчас это неважно.

— Серьёзно, кто это? — спрашиваю я снова, потому что мне необходимо знать.

— Где? — Когда Кэм оборачивается, девушка уже ушла, исчезла в классе, в который мне нужно зайти. И я гадаю, не вообразил ли я её себе.

3

Лайла

Третья неделя школы, и я продолжаю носить одежду, которую выбрала для меня тётя Кейт. Но когда я, сидя на первой парте, поднимаю на уроке руку, меня продолжают не замечать, как будто я вовсе не существую.

Сегодня я хочу сидеть позади всех и выбираю место у окна. Я наблюдаю за улицей, пока не слышу своё имя — перекличка. Подняв руку и быстро опустив её обратно, я снова возвращаюсь к своему окну.

Оно выходит во внутренний двор, где в хорошую погоду все предпочитают обедать. Снаружи солнечно, а небо светло-голубого оттенка. Во дворе кто-то дурачится, и я уверена, что это первокурсники. Какая ирония.

Прекрасный день, беззаботные школьники, яркое солнце. Но к вечеру вполне может пойти сильный дождь. Ко мне подкрадываются до боли знакомые чёрные мысли, и я не понимаю, почему должна терпеть эту пытку. Почему я выжила? В закоулках памяти зашевелились воспоминания. Именно с того места, с которого они всегда начинаются.

На улице холодно. Мама поднимает воротник моего красного пальто и проверяет, застё гнуто ли оно на все пуговицы.

— Я не ребё нок, — протестую я и вырываюсь из е ё рук. В тринадцать лет я вполне способна и сама застегнуть своё пальто. Я всё ещ ё немного дуюсь из-за того , что моя подр ужка Тара не смогла пойти. П апа обходит наш серебристый внедорожник и , взглянув на нас, улыбается.

— Мне не позволено побыть джентльменом хотя бы один вечер? — фыркает папа. Я закатываю гла за, ведь он знает, что мама не из тех, кто будет сидеть и ждать, пока кто-нибудь откроет дверь.

— Прости , пожалуйста, — отвечает мама, и я не знаю точно, кому из нас с папой предназначалась эта фраза. Сне жинки кружатся вокруг нас в своё м беспорядочном танце, и мои родители быстро шагают вниз по улице. Я иду посередине . Когда я была меньше, мы обычно держались за руки, и родители меня раскач ивали. Я представляла, что лечу . Тротуар весь в выбоинах, а по другую сторону улицы тянется длинный се тчатый забор. Впервые я замечаю , что в центре Атланты могут быть такие трущобы.

— Лучше бы мы оставили машину н а парковке, — произносит мама в полголоса. Мы втроём прикрыли лица шарфами , прячась от ледяного ветра, поэтому я не слышу ответа папы. Каждый год мы ходим на « Щелкунчика » в « Атланта Сивик С ент е р » , и каждый год папа предпочитает не платить двенадцать долларов за подземную парковку Центра . В этом году было холоднее , че м обычно, и мама испытывала раздражение, но я думаю, она ворчит просто потому , что слишком любит папу, чтобы повышать на него голос.

— Почему ты не веселишься? — спрашивает папа, взяв меня за руку и од новременно кивнув маме. Она берёт меня за вторую руку.