Кевин Фонг - Extremes. На пределе

В двенадцать лет он стал свидетелем смерти отца — тот мучительно умирал на руках у матери от сердечной недостаточности, задыхаясь, захлебываясь кашлем, с кровью на губах. В глазах Бейли операции, которые могли спасти множество людей от подобной участи, стоили риска и страданий — и его самого и пациентов. Своим христианским долгом он полагал не останавливаться, но неуклонно добиваться успеха.

Не следует забывать также и об эпохе, в которую происходили описанные события. Никаких официальных комитетов по медицинской этике еще не существовало, врачи были куда свободнее в своих действиях, и каждый их шаг не подвергался тщательному контролю. Возможно, на представления о допустимом риске повлияли и все еще свежие воспоминания о войне. Не исключено, что в военное время общество с большей готовностью идет на жертвы, будь то от вражеского оружия или от недуга. В любом случае, если бы не фанатичное упорство таких, как Бейли и Харкен, судьба Клэр Ворд, как и многих тысяч других впоследствии спасенных пациентов, сложилась бы совершенно иначе.

***

Где пролегает грань между передовыми, инновационными методами лечения и экспериментом? В лучшем случае она размыта, и попытки раздвигать границы медицины и физиологии ставят перед медиками трудноразрешимые этические проблемы. Таков удел первооткрывателей мира физиологии, совсем не похожий на судьбы исследователей мира неживой природы. Путешественник-первопроходец рискует собственной жизнью, а врачи — жизнью тех, кого лечат: пациенты и облегчают, и одновременно бесконечно усложняют им задачу.

Что ж, но ведь именно так был преодолен самый трудный путь во всей мировой истории хирургии — зияющая пропасть шириной в два с половиной сантиметра, расстояние от грудной стенки до сердца. Континент сердца был наконец открыт для дальнейших исследований.

Глава 4

ТРАВМА

19 ноября 1951 года. Спасательный вертолет доставил раненого американского солдата на борт плавучего госпиталя

В битве при Ватерлоо герцог Веллингтон обратил внимание на французского врача, который в разгар сражения под огнем осматривал раненых, проворно грузил их на конную повозку и вывозил с поля боя. Узнав имя врача — им оказался Жан-Доминик Ларрей, главный хирург армии Наполеона, — фельдмаршал приказал своим солдатам прекратить стрелять в его сторону и, как гласит легенда, приподнял шляпу, приветствуя смельчака.

Общепризнано, что зачастую в медицине все решает время. В конце XVIII века Ларрей, наблюдая за ходом сражений, видел, как тяжелая артиллерия то шла вперед, то поспешно отступала от атакующего неприятеля, не обращая внимания на остающихся на поле раненых. Лишь по окончании военных действий за несчастными возвращались, подбирали и доставляли в полевые госпитали — разумеется, к лечению удавалось приступить лишь с большим опозданием. В ту эпоху достаточно мощного огнестрельного оружия лечение нередко сводилось к ампутации одной или нескольких раздробленных конечностей.

Ларрей заметил, что среди солдат, к лечению которых приступали с задержкой более чем на сутки, смертность оказывалась гораздо выше. Французский врач нашел выход: легкие конные экипажи следовали за наступающими войсками, так что раненых удавалось вынести с поля битвы, не дожидаясь ее окончания. В сочетании с элементарной сортировкой пациентов по степени тяжести ранений это нововведение преобразило фронтовую медицину. Люди, чьи ранения прежде сочли бы летальными, теперь выживали благодаря своевременно подоспевшей помощи. Впервые система была опробована в последнее десятилетие XVIII века и прекрасно себя зарекомендовала. «Летучие лазареты» Ларрея вскоре были внедрены во всех французских войсках.

Как известно, служба скорой помощи развилась в полной мере только в ХХ столетии. Первые случаи эвакуации раненых на вертолете относятся к годам Второй мировой войны, а во время войны во Вьетнаме эвакуация пострадавших по воздуху в Подвижные армейские хирургические госпитали (сокращенно MASH ) стала уже рутиной. Как всегда, военные технологии вскоре проникли в гражданскую жизнь: на вертолетах начали транспортировать раненых в дорожных авариях, криминальных перестрелках и т. п. Теперь перед медиками стояла новая задача. Уже стало очевидно: чтобы значительно повысить шансы на сохранение жизни при серьезных травмах, помощь необходимо оказывать как можно скорее. В медицине появилось понятие «золотого часа» — шестидесяти минут, за которые пострадавшему, балансирующему на грани жизни и смерти, можно оказать наиболее действенную помощь. Все понимали, что промедления в оказании помощи при травмах быть не должно. В последние десятилетия ХХ века направление медицины, заложенное военным врачом Ларреем еще при Наполеоне, привело к революции в лечении бытовых травм.