Калия Рид - Распутывая прошлое

Когда я покинула «Фэирфакс», я не смотрела документы о выписке. Я была просто счастлива уехать. Я предположила, что было решено, что мое нынешнее состояние позволяет мне снова вернуться в мир. Верно?

Все кажется довольно безобидным. Небо безоблачно серое. Температура теплая, учитывая в горькую, холодную погоду развивались события. Земля сырая. Выбоины, наполненные водой, испещрили всю дорогу.

Та сосулька снова всплывает в моей памяти. Я наклоняюсь вниз, прижимаясь спиной к машине, и опускаю голову в свои ожидающие ладони. Я представляю воду, капающую на землю.

Кап, кап, кап.

Держу пари, она растаяла. Держу пари, что ничего не осталось от замороженной сосульки. Почему осознание этого наполняет меня таким отчаянием? Потому что для меня это значит намного больше. Это символизировало мою жизнь, и все, за что я боролась. Она исчезла, а я так до сих пор ни черта не поняла. И кроме этого, я стала еще более потерянной. Еще более сломленной.

Когда я была в «Фэирфакс», у меня была всего одна цель: выбраться оттуда и получить ответы. Эта цель поддерживала меня на плаву, даже когда мне казалось, что я бегу в пустоту. Выбраться и до сих пор не получить ответы – из-за этого я испытывала какую-то безнадежность. Слезы разочарования катятся по моим щекам вниз и капают на черный асфальт. Я вытираю лицо, встаю и делаю глубокий вдох. Не важно, что я чувствую, одно я знаю точно. Лана где-то там. Я знаю, это звучит невероятно и безумно, но я ощущала, как ее сердцебиение эхом раздается в моих ушах.

Не мое.

Ее.

Я села обратно в машину, развернулась и попыталась найти дорогу, которая выглядела бы знакомо. Через несколько минут, я, наконец, нашла ее. Дома, пролетавшие мимо меня, выглядели точно так же, как и те, что я видела годами. Но я игнорировала их. Я сфокусировалась лишь на одном: на сердцебиении, которое раздавалась эхом в моих ушах. По сути, чем ближе я подъезжала к дому Ланы, тем более заметным становилось ее сердцебиение. Я прижала руку к своему сердцу. Мое сердцебиение спокойное, твердое и гораздо более тихое, нежели у Ланы. Ее же сердцебиение громкое, с короткими промежутками между ударами.

Однажды, доктор Ратледж сказала мне, что Лана в безопасности, и что ее отец больше не сможет причинить ей боль. Тогда почему, когда я подъехала к ее дому, эхо взорвалось у меня в ушах? Почему я чувствую ее повсюду?

Я побежала к входной двери, зная, с тошнотворной уверенностью, что Лана там. Может быть, доктор Ратледж и думала, что Лана в безопасности, но она ошибалась. Она ошибалась все это время. Одной этой мысли было достаточно, чтобы заставить мои ноги подкоситься.

Я подбегаю к входной двери и врываюсь в дом. Я тяжело дышу, отчаянно оглядываясь кругом. Где-то горит свеча, ее запах наполняет мой нос. Я слышу звук часов с маятником в столовой.

Я просто хочу найти Лану. Вместо этого, я нахожу Макса. Я застываю на месте. Он колотит в дверь кабинета отца Ланы.

— Майкл! — кричит он. — Открой!

Его руки неистово бьют по жесткому дубу. Из-за закрытой двери доносятся звуки, напоминающие те, которые слышны, когда что-то ломается. Страх ползет вниз по моей спине.

Я иду по коридору, ближе к Максу.

— Нет, нет, нет, — шепчу я слабо.

Макс не видит, что я подошла. Он делает шаг назад и бьет ногой по двери. Дерево раскалывается, и дверь слетает с петель.

Он забегает в комнату. Но я не могу. Слишком сильно боюсь идти вперед. Я уже знаю, что увижу, и не хочу этого видеть. Одного раза достаточно.

Единственная причина, по которой я иду вперед, это Лана. Я слышу ее голос. Я слышу, что она плачет и стонет. Я захожу в комнату. Шторы запахнуты, словно отрезая комнату от мира. Единственный источник света стоит на столе ее отца. И на полу, прямо напротив стола своего отца, находится Лана, зажатая своим отцом.

Мне кажется, что я кричу, но никто этого не замечает.

Отец Ланы удерживает ее руки над головой одной рукой и закрывает ей рот другой. Его штаны спущены, как и ее джинсы.

Ее глаза широко распахнуты в отчаянии. Они встречаются с моими, и она с тревогой смотрит на меня.

— Нет, — шепчу я.

— Я владею тобой, — пыхтит ее отец. — Твоя жизнь - моя.

— Нет, — стону я.

Ее отец поворачивается и смотрит на Макса. Он что-то кричит. Я не могу разобрать слова. Звук выключен. Все, что я слышу, это звук тяжелого дыхания Ланы.

Рот Макса быстро двигается. Отец Ланы отпускает ее, садясь на колени. Он встает.

Вот когда я заметила, что Макс тянется к заднему карману и достает пистолет.