Слава Бродский - Релятивистская концепция языка

Мне представляется очевидным, что искажения проявляют себя в большей степени в текстах, наполненных эстетическим содержанием. Мне также кажется очевидным, что для технических и научных текстов возможность хорошего перевода более реальна. И самые благоприятные обстоятельства сопровождают переводы математических (или математизирован­ных) текстов.

Я бы следующим образом ранжировал информационно-языковые потоки в различных сферах человеческой деятельности по степени трудности перевода. Ранжирую их в порядке уменьшения трудностей: хорошая поэзия, хорошая литература, прочая поэзия, прочая литература, гуманитарные науки, техника и бизнес разных сортов, естественные науки, точные науки, теоретическая физика, математика.

Иногда можно услышать о ком-то: это национальный поэт. Очевидно, здесь имеется в виду, что в переводах этого поэта на другой язык все теряется. Это как раз то, о чем я здесь пишу. Я, правда, считаю, что все поэты – национальны. Естественно, я имею в виду хороших поэтов, которым есть что терять в переводе.

Я не знаю, как вы поняли мое последнее предложение. К сожалению, в русском языке запятая перед словом «которым» не несет смысловой нагрузки. Поэтому-то я и не знаю, как вы меня поняли. То ли вы подумали, что я имею в виду только тех хороших поэтов, которым есть что терять. То ли – что я считаю, что всем хорошим поэтам есть что терять. Если бы я писал свои заметки на английском языке, то все было бы очень просто. Я бы поставил запятую во втором случае, который соответствует nonrestrictive (nonessential) clause в английском языке. И я опустил бы запятую в первом случае, который соответствует restrictive (essential) clause. Мне могут возразить здесь, что, мол, после запятой в английском языке полагается использование слова «which», а без запятой обычно используют слово «that». И получается, мол, что и без запятой все становится ясным. Однако же часто англоговорящий народ употребляет слово «which» в любом случае. Так что получается все-таки, что запятая в этом случае в английском языке работает.

В русском языке запятая перед словом «который» ставится автором (или корректором) автоматически и, следовательно, как я уже отмечал это в предыдущих разделах, не нужна (по крайней мере, функционально).

Чтобы исключить двусмысленность, я повторю свое утверждение в следующей редакции. Я считаю, что все хорошие поэты – национальны.

И конечно же, я сторонник такого утверждения: хороший поэтический перевод – это уже не перевод как таковой. В этом случае можно только говорить, что кто-то написал свои стихи по мотивам произведения другого человека. Причем перевод всегда, очевидно, делается в силу переводящего. Если посредственный поэт переводит Пушкина, то его стихотворный перевод будет посредственным. А большой поэт может создать шедевр независимо от того, кого он переводит.

Однако же многочисленные переводы всех сортов находят своего читателя. Следовательно, они пользуются спросом. И, следовательно, в них есть свой смысл.

Считается, что для того, чтобы сделать хороший перевод литературного произведения, надо, чтобы для переводчика и тот язык, с которого он переводит, и тот язык, на который он переводит, были бы родными. Кроме того, литературное дарование переводчика должно быть не хуже, чем литературный талант того, кого он переводит. Как много примеров, отвечающих таким критериям, вы можете привести? Проще всего, конечно, такой пример может возникнуть, если кто-то переводит сам себя и оба языка для него являются родными. И в этом смысле Набоков дает нам очень редкий пример. Хотя из релятивистской концепции языка следует, что Лолита на русском и Lolita на английском языке – это разные произведения. Как вы думаете, был бы согласен сам Набоков с таким утверждением?

После всего того, что я уже высказал в этом разделе, я хотел бы спросить, как же следует относиться к переводам стихов по подстрочнику? Конечно, в этом случае перевод находится, вообще говоря, еще дальше от оригинала по очевидным причинам. И если этот перевод объявляется как поэтическое творение по мотивам «переводимого» произведения, то тогда автор волен делать, что ему хочется. Но если предполагается, что перевод должен отражать смысл, стиль, дух, ритм, пластику, запах и цвет оригинала, то ситуация меняется. В этом случае мне кажется очевидным, что такой перевод по подстрочнику невозможен. В русской литературе, правда, имеется одно исключение – это когда переводят по подстрочнику с сербского на русский. В этом случае считается, что только невежественные люди могут сомневаться в правомочности такого перевода. (Боюсь теперь, что после моего последнего замечания меня, наверное, уже не пустят на второй этаж ресторана «Русский самовар», который расположен у нас тут в Нью-Йорке на 52-ой улице между Бродвеем и Восьмой авеню.)