E.K. Blair - Bang

— Нет. Я лишь хотела навестить тебя. Я не хотела, чтобы ты волновался, — отвечаю я и замечаю, как он прищуривает глаза.

— Что за херня происходит? Ты мне чего-то не договариваешь? — рявкает он.

— Ничего.

— За почти шестнадцать лет тебе всегда был нужен секс со мной, и резко вдруг, я не нужен.

— А никто и не говорит, что ты мне не нужен, Пик.

— Ты не хотела в прошлый раз и не хочешь сейчас, — говорит он с подозрением и убирает от меня руку. Я молчу, когда он встает, делает несколько шагов по комнате и разворачивается ко мне. — Ты говоришь, что на Деклана нужно больше времени, что он не готов. Но сейчас ты заставляешь меня думать, что это ты не готова.

Я встаю и защищаюсь.

— Ты думаешь, что я не готова увидеть Беннетта мертвым? Увидеть, что этот ублюдок будет зарыт под шестью футами земли?

— Я говорю не о Беннетте. Я и не сомневаюсь, что ты хочешь этого. Я говорю о Деклане.

Я пытаюсь скрыть свое волнение за раздражением, скрещиваю руки на груди и выплевываю слова:

— Хватит подгонять меня и скажи все, что ты хочешь сказать.

Минуту он молчит, пристально глядя на меня, будто пытается прочитать меня, а затем снисходительно спрашивает:

— Ты ведь не влюблена в этого парня?

— Что?! Нет! — выплевываю я, но знаю, что он не купился на это, когда он склоняет голову на бок.

— Тогда скажи мне, почему ты не хочешь меня.

— Пик. Не начинай.

— Ты обманываешь себя, ты это знаешь? — говорит он. — Не забывай, ты не больше, чем кусок лжи для него.

Но мне не нужно, чтобы Пик говорил то, что я уже знаю.

— Хватит.

Но он не останавливается. Он продолжает говорить:

— Поэтому, когда он говорит, что любит тебя, это не так. Он любит лишь твою вымышленную Нину, которую ты создала.

— Пик, я серьезно, — кричу я, теряя контроль. — Заткнись!

— Лишь мы оба знаем, если бы он по-настоящему тебя узнал, он не сказал бы этих слов.

— Пошел ты!

— Нет! Пошла ты! — кричит он от ненависти. — У нас был гребаный план. И вот ты попадаешься на гребаную удочку!

Его слова жалят, вываливают на меня правду, которую я отказывалась принимать. Желаю, чтобы его слова были не более чем ложью, но это не так, и это бесит меня, поэтому я кричу в ответ:

— Я не ты! У меня есть недостатки, я не всегда могу выключать свои чувства, как ты, и соглашаться на ту жизнь, которая тебе выпала. Не забывай, я тоже так жила!

Он вздрагивает от моих слов, и я озадачена его спокойным тоном.

— Так вот, что ты на самом деле думаешь? Что я не чувствую? Что я не оплакиваю ту жизнь, которая должна была быть? Что я не задумываюсь об этом или не скучаю по родителям, которых никогда не знал? — он медленно подходит ко мне, на челюсти играют желваки, голос звучит жестче. — У тебя был отец, которого ты знала. У тебя было все. У меня никогда этого не было. Поэтому люди, как ты и я, сражаются, потому что это дает нам силы бороться изо всех сил, когда за душою нет ни гроша. Я думал, это нас объединяет.

Выражение его лица и боль в голосе проникают в самую душу. Я люблю Пика. Всегда любила, и нелегко быть свидетелем его боли из-за меня. Я подхожу ближе к нему и говорю:

— Мы вместе.

Он гладит меня по щеке и убеждает:

— Мы можем сделать это. Мы сделаем это вместе. Не убегай от этого лишь потому, что какой-то парень заставил тебя чувствовать что-то. Единственное, что ты должна спрашивать у себя самой — какие чувства вызовет у него Элизабет?

Он прав. Деклан говорит, что любит меня, но то, что он любит — ненастоящее. Не совсем. Я позволяю ему видеть мои настоящие эмоции, но он думает, что я Нина, девушка из Канзаса. Если бы он знал Элизабет, нет никаких шансов, что он чувствовал бы то же самое. И это не отменяет моих чувств к нему, но Пик прав, я действительно не знаю, что он чувствует ко мне — ко мне настоящей.

Я не могу говорить, пока стою и впитываю его слова, но он прерывает молчание, тихо умоляя:

— Не оставляй меня наедине с этим.

Я обнимаю его за талию, желая успокоить. Пик редко открывает себя так, и когда это происходит, мне тяжело справиться с ним. Пик — моя крепость. Моя опора, когда я чувствую себя слабой. Мы стоим и обнимаем друг друга, и я произношу:

— Я никогда не оставлю тебя, Пик. Когда я говорю, что люблю тебя, значит это так и есть.

— Я люблю тебя — Элизабет, — говорит он. — Ты никогда не должна сомневаться в этом.

И я верю ему, но Пик всегда любил меня так, как я не могла любить его. Его любовь всегда на грани с интимом, в то время как я люблю его как брата. Но когда вы выросли так же, как и мы, в мире, где нет черного и белого, становится сложно отличать оттенки серого, и больше нет правильного и неправильного. Я никогда не спрашивала его о чувствах ко мне, он четко заявил о них сам, и я никогда не меняла своего отношения к нему. Но те чувства, которые он хочет от меня, не для него; они для мужчины, который думает, что я настоящая, но только это не так. Я не более чем отравленный рай.