олеся - o 1ff526697cb110fe

- Я не нуждаюсь в твоей защите - сказала я, немного более едко, чем предполагала.

– Если он вернется, я вызову копов.

Макс покачал своей головой.

- Они ничего не сделают. По крайней мере, пока он не пересечет последнюю черту

и попытается причинить тебе боль, или, на самом деле, навредит тебе.

Я знала, что он был прав. К тому же, был главный аспект, почему я держала его

подальше от моей семьи.

Но в этот раз, тем не менее, сейчас, когда Крис появился в Лос-Анджелесе, я начала

думать, что вероятно, там было намного больше одержимой, управляемой злости. Но, что

мне делать? Рассказать об этом страхе Максу? Что тогда? Я точно не знала, на что вообще

Макс был способен. На самом деле, я хотела, чтобы Крис убрался обратно в Огайо, и

оставался там.

В равной степени, я хотела уйти от темы Криса. Это должно было быть

воображаемое бегство в выходные. Они так начались, но Макс беспокоится насчет Криса и

отвлекся. Я должна вернуть вещи на свои места.

- Расскажи мне побольше о себе.

Он посмотрел на меня.

- Что ты хочешь узнать?

Я секунду раздумывала над этим, потом ответила:

- Обо всем.

- Это долго.

- Мы торопимся?

Макс улыбнулся и глотнул своего вина. Потом он рассказал историю своей жизни.

3.

Оказывается, что он тоже со Среднего запада. Так что у нас было кое-что общее. В

тот день, когда я встретила его, позднее я отправилась на поиски его в Интернете, я не

видела никакой информации об его происхождении, кроме его возраста. Его страничка в

Википедии состояла в основном из профессиональных данных, тогда мне было это

интересно, но теперь мне нужно было узнать больше о Максе-мужчине, а не Максе-

Большой-Голливудской-Шишке.

Он был единственным ребенком. Его отец занимался продажей одежды для

мужчин, его мать была учителем, оба, из которых хотели, чтобы Макс пошел в колледж и

получил степень по бизнесу. Но Максу это было не интересно.

Большинство его подростковых лет прошло в кинотеатрах и библиотеках, поглощая

фильмы и литературу. Он был абсолютно увлечен идеей о выборе персонажей и истории,

выходящей, казалось бы, из ни откуда. Он сказал, что помнил ночи в кровати, таращась в

потолок, в полном изумлении, что великие фильмы и великие книги начинались с пустой

страницы, и чьи-то мысли, желания и мечты заполнили страницы в виде персонажей и

истории.

Кое-что из ничего. Даже плохие книги и плохие фильмы были продуктом чей-то

тяжелой работы и воображения, так что, по мнению Макса, они заслуживали уважения,

даже если они лично к нему не обращались.

Он начал заполнять тетради идеями, - сюжеты, персонажи, сцены, - все огромная

мешанина из вещей, которые текли из его головы, когда ручка касалась бумаги. Так он

проводил большую часть своего свободного времени. Даже несколько раз это было время,

в которое он должен был учиться.

Когда ему исполнилось шестнадцать, он прекратил ходить в церковь, к огромному

разочарованию своих родителей. Это не было его отказом от его воспитания, поскольку у

него было новая направленность. Все, что он хотел делать, - это писать и любое время,

которое он тратил не на это, по его мнению, было зря потраченным. Когда он озвучил свое

желание прекратить проводить по два-три часа каждое воскресенье в церкви, разгорелась

огромная дискуссия, и он ушел из дома на три дня.

- Я должен был вернуться. У меня не было денег, а дома была еда, - сказал он мне с

ухмылкой.

Его родители были счастливы, что он вернулся домой, по крайней мере, в первую

ночь. На следующий день он начали раздавать указания: больше школьных заданий,

меньше времени играя в то, что его отец называл «время-потраченное-на-писанину», и

главным требованием стало – продолжить ходить в церковь.

Макс сдался. Он продолжил ходить в церковь, но проводил больше время

занимаясь написанием в голове. Тогда он и осознал, что его память, как стальной капкан –

он мог записывать мысли, даже редактировать их, и когда он приходил домой, он мог

неистово строчить их в круговороте восторга.

- Это было подъемом, - сказал он. – Тот факт, что я мог делать это, был большим

доказательством для меня, что я был рожден, чтобы стать писателем.

Итак, это работало некоторое время. Потом пришла неизбежная схватка с его

родителями о том, в какой колледж он поедет учиться. Они, конечно, хотели, чтобы он

пошел в местную, государственную школу, куда бы пошел его отец, если бы у него были