Unknown - Lisina_Igrok_Shestoj_Znak_2

ожегшись. Исчезают ненадолго в Тени, оставляя после себя едкий дымный след. Сама Тень

так же недовольно откатывается назад, но тут же возвращается снова. Еще более сильная.

Раздраженная. И ощетинившаяся уже не одной, а десятками когтистых лап, которые все

настойчивее ищут хоть какую-то трещину… малейшую слабину в тускло поблескивающем

Куполе. Сперва здесь, потом чуть дальше, и наконец уже по всей поверхности заклятия, заставляя его заметно прогибаться, тревожно колыхаться, натягиваться и тихо-тихо

вибрировать, порождая единственный и очень неприятный звук, который ощущается скорее

кожей, чем на слух.

Невольно передергиваю плечами и снова поворачиваюсь к Повелителю.

Интересно, он видит, что происходит? Чувствует, как ярится Тень и призванные Ею

Твари? И понимает ли, что для того, чтобы их удержать, даже Купола надолго не хватит?

Впрочем, мне не страшно – когда внутри просыпается осколок чужой души, страх мне

неведом. Как и раздражение, ярость, гнев… даже боль ощущается совсем не так остро, как

раньше. Да и зрение становится черно-белым, что, с одной стороны, даже хорошо, потому

что не позволяет в подробностях рассмотреть чужие лица, а с другой, конечно, печально, поскольку я и Повелителя теперь могу видеть лишь в виде бледно-серого пятна с красивой, беловато-золотистой аурой.

Гм.

А он и правда по уровню силы почти не отличается от Эннара. По крайней мере, в том, что касается «светлой» ее стороны. А вот темных пятен в этой ауре хватает с избытком.

И это говорит о том, что к Дабараэ Владыка обращается почему-то гораздо чаще, чем к

Эйнараэ. Более того, эта часть его дара не просто развита гораздо лучше, но почему-то

стала доминировать над второй половинкой. И, возможно, это тоже – одна из причин, почему Знак его так упорно отвергает.

Кстати, меня Повелитель почему-то не видит. Вон, обернулся, словно почувствовав мой

интерес, но ни грамма узнавания не мелькнуло на его напряженном лице, ни толики эмоций – Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.

16

ни радости, ни удивления, ни злости… да и взгляд его тут же скользнул куда-то в сторону, а

затем снова вернулся к Куполу, где опять наметилось какое-то движение…

Я вздрагиваю, когда на кажущуюся такой тонкой пленку заклятия вдруг обрушивается

мощнейший удар. Не знаю, кто или что это такое, но Купол от удара прогибается так

сильно, что кажется – он вот-вот порвется! От обрушившейся снаружи мощи наша

единственная защита истончается еще больше, стремительно теряет свою плотность, становится совсем прозрачной… и она больше не возвращается в прежнее положение.

Трепещет от несуществующего ветра, теряет упругость и болтается в абсолютнейшей

тишине, как некачественный целлофан.

Плохая защита от бушующей снаружи Тени. И еще худшая защита от Тварей, которые

собрались снаружи в огромном количестве и все яростнее, все настойчивее пытаются ее

разрушить.

Я сглатываю и во все глаза смотрю на бессильно повисшую пленку, которая, наконец, начинает медленно и с явным трудом восстанавливать свою форму. А за ней постепенно

проступают десятки… сотни тысяч все тех же бесформенных силуэтов: крылатых и

бескрылых, когтистых, страшных, оскаленных… просто оживший кошмар, который так

долго не давал мне покоя во снах. Настоящая армия, которая только и ждет момента, чтобы ринуться на последнюю оставшуюся преграду…

Аллар милосердный! Да что же тут творится?! И сколько веков Купол подвергается

неистовым атакам с ТОЙ стороны, если Владыка даже сейчас неестественно спокоен, а его

руки беспрестанно рисуют какую-то сложную вязь узоров, от которых в темноте остается

отчетливый серебристый след? Как будто и нет никакой угрозы прорыва, нет никаких

Тварей снаружи, нет яростного царапания чужих когтей и почти ощутимого, безумного, поистине чудовищного чувства голода, который просачивается сквозь поврежденную пленку, как медленный, но смертоносный яд?

Я знаю, это не мои чувства – это работа Тварей. Но, боже мой… как же это трудно – стоять на месте, ощущая на себе тысячи горящих взглядов! Совсем не то, что в Степи.

Потому что там я была не одна. Там я могла себя защитить, а тут… в чужом доме…