Unknown - i c89d820389c1e970

до боли почувствовать мой язык у себя во рту, ощутить, как я облизываю каждый дюйм

твоего тела. Не желаешь, чтобы головка моего члена скользила в тебе, внутрь и обратно,

пока я не разломаю твое ужасное, противное отношение ко мне. Скажи, что не желаешь,

чтобы я заполнял тебя снова и снова, заставляя так сильно кончать, что это навсегда

запечатлеется в твоей памяти. И это после того, как я заставлю тебя извиваться от

нескольких часов секса, как ты ненавидишь мысль о том, что я беру тебя медленно,

скользя между твоих возбуждающих бедер, пока ты стонешь, как в прошлый раз и

содрогаешься подо мной. Скажи, что ты этого не хочешь, маленькая девственница,

произнеси.

Под Гаем тело Эммы сильно ослабло, но ее глаза были зажмурены, а выражение,

покрасневшего от смущения, лица не читаемым.

Ни одна женщина не могла устоять перед феромонами, исходящими от его тела, и

это было лучшей из его небольших хитростей. Даже лучше, чем голос или безусловное

совершенство его мужского тела.

Гаю лишь нужно было сосредоточиться и его тело превращалось в фабрику

обольщения. Если бы захотел, он мог загипнотизировать целый квартал женщин таким

способом. И так он хотел заставить Эмму вновь создать связь, заставить ее нуждаться в

нем также, как он нуждался в ней.

Ах, да. Он уже мог ощущать аромат ее острого желания, исходящий из каждой поры

ее тела, из средоточия страсти. Каждая молекула вибрировала одним единым сообщением:

"Я хочу тебя", – говорили они.

– Я. Тебя. Не. Хочу, – выдохнула Эмма.

Что? Гай пробил кулаком стену над головой Эммы. Упрямая женщина! Она сводила

его с ума. И она лгала.

– Ты пожалеешь, что сказала это, – прорычал он.

– Вперед. – Она вздернула подбородок. – Ударь меня. Знаю, ты не способен ни на

что другое.

Он сделал несколько успокаивающих вдохов, чтобы взять себя в руки. Что он делал?

Она ему не нужна. Никто не нужен.

Как бы не болезненно было возвращаться к прежнему Гаю, благодаря этому он

обрел свободу. Избавился от болезненной потребности в человеке. "Нет. Это хорошо, –

подумал он. – Я пережил многое до этого двадцатидвухлетнего существования

связанным с Эммой. Буду бессердечным, никогда вновь не познаю мир, но буду в порядке".

Гай взял себя в руки, скрыв боль.

"Мне все еще нужно защищать ее. И мне так же нужна ее помощь".

Внезапно, он ощутил истощение, будто кто-то вытащил из его тела пробку и через

это отверстие вытекла каждая унция энергии.

Сердце Гая болело, голова пульсировала. Он хотел просто тихо расслабиться.

Наедине. Лицом к лицу с вечностью в роли Бога Смерти и Войны.

Она открыла глаза и растянула великолепные губы в ехидную ухмылку.

– Твой ход, мистер Война и Смерть. Связь разорвана, и теперь больше мне не нужно

мириться с твоими хамскими приемчиками. Я не твоя игрушка, и если ты когда-либо, хоть

~ 124 ~

Мими Джина Памфилова – Случайно влюбилась в... Бога? (Случайно твой-1)

единой крошечной высокомерной клеткой мозга, размером с горошину, заботился обо

мне, то отпустишь меня.

– Прекрасно, ты победила, – согласился он, освобождая Эмму из хватки. – Теперь ты

сама по себе, я лишь прошу сделать одну вещь.

– Какую? – Она продолжала стоять у стены, удерживая себя в вертикальном

положении.

– Помнишь, как в машине я говорил, что остальные боги пойманы в ловушки в

Сенотах?

Эмма утвердительно кивнула

Гай провел руками по волосам.

– Нам нужно, чтобы ты вернулась в Мексику и освободила их.

Ее лицо ничего не выражало, а без связи Гай не ощущал ее эмоции. Она сердиться

или напугана?

– Ты серьезно? – ответила она. – То место кишит Скабами.

– Ты освободила меня, и только ты можешь освободить их. Больше никто.

– Гай, я чуть не утонула, – запротестовала Эмма.

– Мы примем меры предосторожности, но, Эмма, мне нужно освободить других

богов. Я не могу скоординировать Учбенов, охотиться на Симил и разобраться с

Мааскабами в одиночку. Так или иначе, это только твой выбор. Но знай, если ты не

сделаешь этого, женщин продолжат похищать из семей и убивать, а твоя семья по-

прежнему будет в опасности.

– Естественно. Никакого давления. Могу я у тебя кое-что спросить? – Гай кивнул. –

Ты когда-нибудь волновался обо мне? Или это всегда было ради этого?

– Эмма, волновался. Даже больше, чем ты могла себе представить. Но ты правильно