Unknown - i c89d820389c1e970

церемонии. – Он предложил Эмме руку. – За мое возвращение также будут подняты

бокалы. Идем?

– Ладно. Но когда мы вернемся, тебя и меня ждет долгий разговор, и мне нужны

ответы.

– Конфетка, – Гай прошелся взглядом по моему телу, затем посмотрел мне в лицо, –

у тебя будет все, что ты захочешь.

***

Обед проходил на территории комплекса в огромной бальной зале, словно

вышедшей из средневековья. Просторная комната тускло освещалась несколькими

коваными канделябрами, простые подсвечники закреплены в стене между портретами в

полный рост, на которых были изображены мужчины, явно заслужившие почетное место,

благодаря своему жестокому и свирепому виду или поведению.

На одной картине рыжий викинг, покрытый кровью с головы до пят, стоял на

вершине скалы, рядом с ним Аттила казался вполне симпатичным, и даже был портрет

обнаженного по пояс ацтека с головным убором из перьев и нефритов, который сжимал в

руке отрубленную голову.

Классно. Где можно достать картинки для моей комнаты?

Кстати о головах, общее количество присутствующих насчитывало более двухсот

мужчин в смокингах, а также их подруги. Поэтому, естественно, что Гая и меня посадили

прямо в середине длинного, буквой П стола, где каждый мог видеть нас.

И рассматривать. И обсуждать, словно мы живое украшение или животные в

зоопарке. Кош-мар.

После изматывающего обеда, во время которого Гай ничего не ел, кроме десерта –

печений, как ни странно – последовали приветствия и тосты, ритуалы и песни в честь

недавно погибших. Очень походило на гигантскую допотопную пирушку.

Где-то в перерыве между застольными речами, я заметила, как через боковую дверь

вошел Томмазо и сел на свободное место. На его губах появилась кривоватая улыбка,

когда он увидел, что я сверлю его глазами.

Само собой, выглядел он невероятно стильно. Темно-серый смокинг, черная

рубашка и галстук, волосы зачесаны назад.

Вдруг возникло нелепое желание, чтобы в детстве у меня была кукла Кен – Учбен,

похожая на него; моя Барби безумно обрадовалась бы.

Я подметила, что Томмазо старался не слишком пялиться на меня, но не смотреть в

нашу сторону было почти невозможно; рядом со мной сидел Гай, магнитом

~ 116 ~

Мими Джина Памфилова – Случайно влюбилась в... Бога? (Случайно твой-1)

притягивающий всеобщее внимание, он смеялся и шутливо подзадоривал ораторов, его

глубокий бархатный голос разносился по всей комнате. Когда Гай встал и поведал

историю о своей встрече с Буддой – мне трудно было в нее поверить – пришлось

признать, даже я была очарована его новой, обаятельной стороной.

Позже все перешли в общий зал по соседству, где подавали послеобеденные напитки

и звучала живая музыка в исполнении настоящего оркестра.

По-моему, гостей стало больше человек на пятьсот или около того, Гай, несомненно,

был почетным гостем. А я его постоянной спутницей, поскольку он меня не отпускал от

себя ни на шаг.

Я старательно поддерживала разговор, вежливо кивала и пожимала руки одному за

другим, но было нереально запомнить все имена, кроме Александра. Я насчитала, по

меньшей мере, пятьдесят человек с этим именем.

– Почему их так много? – спросила я у Гая.

– Я задал тот же вопрос, когда просмотрел список новобранцев, – объяснил Гай. –

По-видимому, он... был... нашим самым знаменитым Учбеном.

– И что он совершил?

– Убил Гитлера, – прошептал он.

– Да ну? Я думала, Гитлер покончил жизнь самоубийством.

Гай практически светился от гордости.

– Учбены великолепны. Правда?

Что за чудные понятия у этого мужчины?

– Эй, если ты и другие боги были заперты, кто же отдавал им приказы? –

допытывалась я.

– У них есть инструкции на подобные случаи, – прояснил Гай. – Для этого и нужны

шефы Учбенов, чтобы следить за их исполнением. Система весьма эффективна.

Даже и не знаю, что на это сказать. Этот мир настолько отличался от всего, что я

себе представляла. Мне еще многому предстояло научиться.

Пока Гай был занят, рассказывая очередную историю толпе, обступившей его со

всех сторон, я ускользнула в ванную. Уже на пороге услышала, как глубокий голос

произнес:

– Собираешься куда-то?

Обернувшись, увидела Томмазо, он небрежно оперся об стену рядом, скрестив руки

на груди, и улыбался.

– Привет, – промолвила я и пошла дальше.

– Наслаждаешься весельем? – осведомился он.