Unknown - i c89d820389c1e970

скрывая бирюзу, потому что они не могли отвести взгляда от Гая.

На самом деле, как и я. Каким-то образом, он стал еще более убийственно красив.

Полагаю, любовь красит даже Бога Смерти и Войны.

Но радость воссоединения семьи была недолгой.

– Эмма, нам нужно вернуться в Рим, – объявил Гай, когда я разбиралась в шкафах,

решая, что в первую очередь отослать в Италию.

– Но мы ведь только что прилетели! – заныла я.

– Знаю, любовь моя, но только что звонил Габран. Завтра в Консилиуме Учбенов

рассматривается дело Томмазо. Мне сказали, что они проголосуют против и его

приговорят к смертной казни... отрубят голову.

– Что? Они этого не сделают! – сказала я.

– Карамелька, – начал пояснять Гай. – Позиция невиновности Томмазо не имеет под

собой оснований. Совет правит согласно нашим законам, а законы требуют доказательств.

Нет никакого железобетонного аргумента, что он предал нас из-за нефрита.

– Но ведь это так. Они должны увидеть разницу, – спорила я.

Гай поцеловал меня в лоб и крепко обнял.

– Кто-то должен поддержать Томмазо и подать апелляцию с просьбой дать еще

время для поиска доказательств. Я не имею права вмешиваться, иначе это рассудят, как

злоупотребление властью. Ты должна поручиться за него.

Так что ничего не поделаешь. Мы с Гаем отправились в Рим. Я выступила в защиту

Томмазо и взяла его на поруки на тридцать дней, пока доктор Лугас со своей командой

следят за поведением Томмазо и проводят анализы его крови.

Если они найдут доказательства, то отпустят Томмазо под мое наблюдение на год –

своего рода УДО Учбенов – а после он будет полностью свободен.

Мне разбило сердце, что Консилиум внес Томмазо в черный список и, что он

никогда больше не будет Учбеном. Казалось, никто не обвинял его, но и не доверял.

Последствия длительного влияния нефрита неизвестны, но для них... предал раз,

предатель навек.

Что на счет меня и Томмазо, ну, что я могу сказать?

Для нас обоих было тяжело видеть друг друга впервые после сражения. Я все еще

видела мужчину, который был мне не безразличен, но и того, кто потом пытался убить

меня.

Хотя он не помнил, что натворил под действием нефрита, ясно расслышал каждую

кровавую деталь в ходе судебного слушания. И не мог смотреть на меня без боли.

Я заверила Томмазо, что пережила это, но видела в его глазах мучения, ведь он

навредил стольким людям. Во второй раз в жизни он потерял всѐ, что так любил.

~ 191 ~

Мими Джина Памфилова – Случайно влюбилась в... Бога? (Случайно твой-1)

Я прослежу, чтобы он нашел свое счастье, даже если это последнее, что я сделаю. И

нужно верить, что смогу помочь склеить его жизнь.

Вот почему я попросила Гая публично признать Томмазо своим братом – уловка

богов, о которой я узнала от Ксавьера. Гай дулся на меня два дня, но в качестве жеста

доверия, согласился.

Томмазо тоже не был доволен моим планом. Видимо, Гай был очень властным

братом.

И одним малюсеньким утешением во всем этом кошмаре, хотя Томмазо было

плевать, он стал еще сексуальнее с бирюзовыми, как мои, глазами.

Да, он не Бог Смерти и Войны, но никто не идеален.

Так что сегодня Ник, Анна, Джесс и родители приезжают не только, чтобы

познакомиться с моим "мужчиной", который вскоре станет мужем, но и с шуриным

Томми.

Кто знает, может ему кто-нибудь понравится. В любом случае, он повеселится. Они

действительно умели веселиться.

Когда я закончила расставлять подносы в кухне, Гай скользнул ко мне за спину и

обнял за талию.

У меня подогнулись колени, и в пятидесятый раз за день я сопротивлялась желанию

сорвать с нас одежду, уложить Гая на пол и... ну, знаете, заставить небеса сотрясаться.

К сожалению, у нас гости, и учитывая насколько Гай громкий, мы вынуждены были

вести себя прилично.

– Не могу дождаться, когда вновь окажемся одни, – произнесла я.

– Я уже договорился с Симил, чтобы она понаблюдала за Томмазо, когда твоя семья

уедет.

– Куда направимся?

– У меня есть еще одна вилла в Греции.

Греция? Сколько еще у Гая тайных убежищ? Позже нужно будет проанализировать

его воспоминания.

А воспоминаний много, и я решила, что на самом деле не хочу копошиться в этом. Я

знала его сердце, и этого достаточно.

– Даже мои братья и сестры не побеспокоят нас там, – добавил он. – Не то, чтобы у

них было на это время.

Боги – кстати, не кровные родственники, иначе Гай был бы моим пра–пра–дядей,