Блэр Дрейк - Дорогой профессор

Во время своего обеденного шоу в чате я двигалась с энтузиазмом улитки. А в конце извинилась и притворилась больной. Это сработало с клиентом. Он сказал мне не волноваться, что, мол, все понимает и надеется, что вскоре мне полегчает. А затем он еще и поблагодарил меня за шоу, которое было явно не лучшим из тех, что он видел.

Сейчас же я лежала в своей комнате, глядя на белую плоскую стену напротив. Я что и правда ничего не могла поделать? Чего хотел профессор Китон? Стоило ли риска отказаться от идеи получения письма, зная, что он по-любому мог кому-то рассказать обо мне?

А что, если я соглашусь, и меня поймают? Я никогда не вникала в правила и наказания относительно отношений между преподавателем и студентом, но была не настолько тупой, чтобы думать, будто это в каком-либо отношении законно. Таким образом, его предложение было не только неправильным с моральной точки зрения, но и нарушающим грань закона.

Что ж, какого хрена я, как студент отделения юриспруденции, вообще размышляла на данную тему?

Быть может, потому что половину этой ночи я провела в холодном поту, прокручивая в голове все, что сделала по его просьбе в своем последнем эротическом шоу - при этом еще и воображая, что это он трахает меня вместо вибратора. Как ни старалась, я не могла выкинуть эту картинку из головы, уйму раз переворачивалась с бока на бок, пытаясь направить свои мечты в другое русло. Ничего не выходило.

А к утру от всех этих мыслей мои мозги встали набекрень. Я поклялась себе, что то прикосновение его руки к моему затылку и чувства, которые ощутила в тот миг, были не более чем одноразовой выдумкой моего воображения, а жаркий бриз, пронзивший мое тело, был розыгрышем подсознания. Но почему-то эти клятвы не уменьшили значимости случившегося в моей голове.

А поцелуй...

Тот последний поцелуй был, возможно, самой жестокой пыткой. Это было сложно не в обычном смысле, а потому что даже через несколько часов после случившегося, я могла ощутить прикосновение, словно синяк. Словно отчетливый жар от поцелуя, который был желанен для нас обоих.

Было ли так на самом деле или может нет? К чему все свелось в конечном счете? Моя работа, даже несмотря на интимные прикосновения и удовольствие, была механической. Я никогда не целовала по-настоящему с парнем, который трахал меня на камеру. Я ничего не чувствовала, скользя руками по его телу или отсасывая. Еще меньше я ощущала, когда мы занимали нужную позицию и трахались.

Это не вызвало никакого жара, только холод. Отсутствие эмоций. Очень-очень редко я ощущала желание или жажду по отношению к какому-то парню, с которым мне приходилось работать в паре. Но это было так редко, что я могла бы, вероятно, пересчитать такие случаи по пальцам одной руки, и у меня все равно осталось несколько свободных пальцев. И знаете, мне нравилось, что дела обстояли именно так. Я закрыла свои эмоции в отдельной коморке после смерти Гриффина, потому что знала, они могут принести такую боль, чувствуя которую, жить, кажется, невозможно. Так что да, мне нравился холод во время работы, но это не отменяло и того, что иногда было приятно ощутить себя желанной.

А вчера, помоги мне боже, мужчина буквально заставил меня почувствовать себя именно так. Медленные слова, сказанные глубоким голосом, сексуальные прикосновения, обжигающий поцелуй...

От этих мыслей у меня в горле вставал ком. Это какое-то сумасшествие. И я знала об этом. Но по факту, я не могла согласиться на то, чего он хотел. Он же был моим чертовым профессором.

Сама не знаю почему, но сколько бы раз я себе это не твердила, все было напрасно. Ничего не менялось. Возможно, моя потребность быть желанной начала затуманивать здравый смысл, потому что ну черт побери, я хотела согласиться.

Я хотела сказать "да".

И хотела - нет, нуждалась - в этом письме. Полный набор рекомендательных писем мог сотворить чудо. И согласитесь, шесть недель - не так уж и много. Он мог бы захотеть от меня большего, верно?

Иисус Христос, Дарси.

Я что реально размышляла над этим? Я и правда думала о том, чтобы крутить шашни со своим профессором. Что я знала наверняка, так это, что какую бы из двух дорожек не выбрала, они обе привели бы в адское пламя.

Я подпрыгнула от трехкратного стука в дверь моей спальни.

- Да? - произнесла, повернув голову на бок, все еще лежа на подушке.

Дверь открылась, и на пороге показалась Дженна.

- Готова идти? - ее взгляд осмотрел меня с ног до головы. - Дерьмово выглядишь.