Блэр Дрейк - Дорогой профессор

- Ты схватываешь на лету.

А вы - чертов ублюдок.

Он сжал пальцами мой подбородок и наклонился вперед. Его губы оказались в опасной близости от моих, и искушение словно маячило у меня прямо перед лицом.

- Послушай, сладенькая. Может я и ублюдок, но в моей ладони лежит твой билет в будущее. И тебе стоит принять решение до конца следующего занятия по истории.

А это менее, чем через сутки. Я снова ощутила приступ тошноты. Мне стоило знать, что мой род деятельности однажды укусит меня за зад - в конце концов, Джейк предупреждал меня об этом на протяжении двух лет. Я просто никогда не думала, что пираньей окажется мой профессор истории.

- Так мы договорились?

- Я подумаю об этом, - ответила я тихо. Тише, чем по идее я должна была говорить в столь раздраженном состоянии. Прошло уже много времени с тех пор, как я последний раз ощущала такую злость, которая обжигала вены изнутри.

Профессор Китон смотрел на меня в течение длительного времени, его глаза угрожали разрушить, а затем наклонился и поцеловал меня. И скажу вам, он офигенно хорошо целовался. Посреди аудитории, прямо после того, как этот жалкий сукин сын меня шантажировал, угрожая сломать остаток жизни, он меня поцеловал.

У меня возникла мысль врезать ему коленом по яйцам.

Но к сожалению, злость не могла погасить предательское желание, которое распространилось по коже прямо от того места, где наши уста соприкасались. Это желание не угасало и после того, как он отстранился, отпуская меня, и отступил. Самодовольство в его глазах снова вызвало зуд в коленке, но я сдержалась.

Вместо этого просто вытерла губы тыльной стороной ладони. Гордость мгновенно сползла с его лица, но благо я открыла дверь до того, как он сказал еще хоть слово. Я оставила ее открытой, когда развернувшись, бросилась вдоль коридора. Мой шаг был быстрее обычного, и в ту секунду, как достигла парадных дверей корпуса, навалившись на них всем телом, буквально вывалилась наружу.

Когда свежий воздух коснулся лица, отчаянно вдохнула полной грудью. Свежесть осени была именно тем, в чем я нуждалась, и я собиралась наслаждаться ею так долго, как только могла.

Однако наслаждение не входило в мое сегодняшнее меню; реальность происходящего во всей своей уродливой красе шла за мной по пятам.

Мой профессор знал, что я работаю в эротическом чате. Он был клиентом, которого я обслуживала по крайней мере последние два с половиной месяца. Он видел каждый дюйм моего тела, когда я удовлетворяла себя для него, и он видел, как другой парень делал это для меня.

А сейчас собирался использовать это в роли своего оружия. Шантажируя меня. Я была всецело поглощена словами Китона, и у меня не было ни шанса с этим хоть что-то поделать.

Хуже того? Я уже обдумывала его предложение. Несмотря на то, что пыталась убедить себя в обратном, мне нужно было это последнее письмо. Да и в любом случае, у меня не было другого варианта. Если бы отказалась, с его письмом или без оного, все было бы бесполезно.

Но знаете, в чем состояла самая худшая часть всего этого? В том поцелуе. Той легкой затяжной волне, которая, казалось, омыла мое тело жаром.

Это был именно тот поцелуй, который при иных обстоятельствах мне бы очень понравился.

Так что я была со всех сторон в дерьме.

Глава 4

Дорогой профессор, я реально, по-настоящему вас ненавижу.

Целую, Дарси.

У меня не было ни малейшего представления, что же делать. Если бы я была мужиком, то можно было бы сказать, что он ухватил и сжал мои яйца, и уверена, он бы выжал из них все соки.

У меня не было много времени на принятие решения о том, что же делать. Как ни глянь, преимущество было на стороне Китона. Конечно, я могла рассказать кому-нибудь о его предложении, но когда дело дошло до разбора полетов, кому бы из нас поверили?

Шлюхе, которая раздевается на камеру, или уважаемому профессору истории?

Это бы обернулось против меня. И уверена, Китон обыграл бы все так умело, что я бы подавилась его словами. Все, что вчера утром мне казалось таким ярким, сейчас поблекло и превратилось в облако серости, из которого на меня вот-вот мог грянуть дождь. Я застряла между скалой и валуном, добавьте к этому еще и то, что мои ступни не касались тверди земли. Я стояла на зыбучем песке, и с каждым часом мои ноги все глубже утопали в нем.

И все это происходило из-за него. Каждый сантиметр плоти, утонувший в этом песке, был по его вине. Его и этого глупого ебнутого предложения.