User - Sneg i Tuman - Chastnaya zhizn'.docx

-- Не валяй дурака! Звони сама. Это классный вариант. Во-первых, баба умная и не капризная, а во-вторых, там денег до фига. Может это и не крупняк пока, но точно уже не мелочь. И главное, что напрямую. Это же чертовски выгодно! Без всяких там посредников... Но главное, ты получишь, наконец, выход на ее мужа.

Марта отмахивалась, ничего не говорила. Да и что было сказать? Последний разговор передать? Какой уж там муж… Конечно, она жалела, что тогда все так произошло. И ужасно хотелось позвонить Марине, поговорить с ней, увидеться, быть может. Господи, да хотя бы просто голос услышать!

Но тут же возникали вопросы – зачем? почему? для чего? И еще некоторое количество вопросов, которые были странными, которые пугали. И которые она не готова была себе задавать. И уж тем более отвечать на них.

И Марта не звонила. Хотя постоянно надеялась, ждала, что Марина сама позвонит.

…Но где-то через недели две после того знаменательного разговора пришла Демидович, Мартин юрист, и принесла контракт от Марины.

-- На подпись? -- спросила Марта, -- Оставьте, Фрида Соломоновна, я потом посмотрю...

Она не была уверена, что подпишет его. К тому моменту она сумела как-то успокоиться, и ей не хотелось уже возобновлять общение с Мариной. А подписание контракта неминуемо привело бы к этому.

Иногда, правда, она вспоминала смех Марины, ее странно блестящие глаза, то, как она смотрела на нее, с какой-то тревожной, странной внимательностью, и ей становилось отчаянно грустно. Но когда грусть проходила, Марта еще больше укреплялась во мнении, что произошло все правильно и общаться, в общем-то, совершенно незачем. И пропади пропадом и ее контракт, и ее муж.

Но Фрида ответила отрицательно:

-- Нет, Марта Георгиевна, не на подпись. Это, по моему мнению, подписывать вообще не стоит.

Марта открыла последнюю страницу, увидела Маринину подпись и печать.

-- Но вот же подпись Ковальской? Или вы считаете, что условия для нас слишком невыгодные?

-- Подпись госпожи Ковальской здесь конечно присутствует, -- Фрида Соломоновна была, как всегда, нетороплива и обстоятельна, -- И печать, разумеется, тоже. И условия выгодные. Даже слишком выгодные. Именно это меня и не устраивает. Поэтому я и спрашиваю: стоит ли нам подписывать такой контракт? Мне он кажется странным. Вот, взгляните.

И она указал карандашом на один из пунктов.

Марта прочла отмеченный абзац и поняла, почему Фрида возражает. А та тем временем продолжала:

-- Я просто полагаю, что не стоит так обращаться с клиентами. Тем более если мы рассчитываем на долгосрочное сотрудничество. Хорошо, конечно, если они сознательно идут на такие заведомо невыгодные для них условия. Только это очень странно. Я лично не могу понять, зачем им это нужно и какова причина подобной позиции…

«А я лично очень даже хорошо это понимаю», -- подумала с раздражением Марта, а Фрида тем временем продолжала свое:

-- Скорее всего, это просто ошибка юриста. Ну… случайная… досадная… И нужно им на это указать. Не сомневаюсь, что мы так больше выиграем. Потому что если ошибка раскроется уже после подписания...

-- Да, Фрида Соломоновна, я понимаю, и я с вами согласна, -- остановила ее Марта, -- Вы правы. Оставьте мне это. Я сама разберусь.

Она где-то с час, наверное, с собой боролась, но потом все-таки позвонила Марине. Но не на мобильный, а в приемную. Секретарша узнала ее по голосу, однако не соединила, заявив, что Марина Викторовна на совещании.

Марта не просто разозлилась, она в ярость пришла. Приказала подать машину и помчалась к Марине, вовсю чертыхаясь. Вот только не было рядом никого, кто бы мог спросить: куда тебя несет-то, сама хоть знаешь? Да и такая простая мысль, что для генерального директора совещание, в общем-то, обычное дело, отчего-то не пришла ей в голову.

Охранники ее пропустили без вопросов. В лицо узнали. Еще бы! Пару недель назад она тут чуть ли не жила.

Марта вошла к Марине в кабинет, проигнорировав секретарей. Марина сидела с какими-то двумя мужиками, склонившись над бумагами с табличками, с цифрами, с графиками. На открывшуюся дверь никак не прореагировала, даже голову не подняла посмотреть, кто там.

На носу очки, вид сосредоточенный, рукой, в которой зажата сигарета, подпирает подбородок, что-то монотонно объясняет:

-- Ты, Владлен Николаевич, небрежен по обыкновению. Я уже устала это повторять. Смотри, вот здесь нужно поправить. Пересчитай все еще раз... Неужели не видишь? И уточни восьмой график. Он вызывает у меня сомнение. Шахов тебе поможет..