Манскова Витальевна - В городе Солнца

"Завтра?! Сколько же я продрых в отключке? Около недели? - осознал Кролас. - И, что странно - абсолютно без сновидений!

- "Куп де вита"... Что это означает? - спросил он мысленно у врана, особо не надеясь на ответ.

- Глоток жизни! Тебя спасла санитар-рочка - от мозгового коллапса! Пр-рощай до следующего утр-ра - такие дела, что к Оливерру я попаду не р-раньше! - раздался в голове снова голос врана.

Он отправился назад, в свою комнату. "Надо полагать, что пока ещё мне не крутят новые "астральные мультики". А ночью, до утра я продержусь. Сейчас, как мне кажется, вечер. Здесь всегда рассеянный дневной свет, а окна - плотно зашорены. Трудно поэтому понять, какое время суток", - подумал Кролас.

Две приседающие и похихикивающие бабушки почти тут же заявились к нему, вкатили стол-тележку на колесиках и высыпали на тумбочку полагающиеся бады и мутагенклимайтики.

- Ужин сегодня будет, при свечах. Там и покушаешь, любезный! Только - клювом не щелкай, и в тарелку еды себе побольше наваливай! - сказала та бабушка, что была поменьше ростом, и странно хихикнула.

Потом, так же хихикая и приседая, они отправились дальше.

Немного погодя, очередные размышления Кроласа прервал, как ни странно, звонок. Как в школе или в театре перед выступлением. Он встал и выглянул в коридор. Странная процессия обитателей из больничных палат уже двигалась к большой, во весь проход, и сейчас открытой двери в конце коридора (обычно она была заперта наглухо). Сразу за дверью была мягкая темно-вишневая портьера с золотым тиснением в виде геральдических лилий.

Раздался второй звонок.

- Поторопитесь, молодой человек! - докучливые санитарки выгоняли всех из комнат и направляли к дверям.

Кролас потек в общем потоке, вместе с собратьями по несчастью.

За портьерой оказался большой банкетный зал со столом посередине. Стол был накрыт по-праздничному. На нём стояли подсвечники со свечами. Приглядевшись, Иоганн заметил, что эти массивные подсвечники были прикручены к столу. Стол был без скатерти, и отлакирован до блеска. Блюда и торты, стоявшие на столе, были просто гигантскими.

Люди, прибывавшие в помещение, по всей видимости, были не только пациентами этого этажа; другие выходили из бокового прохода. И, поскольку оттуда же заявился и сам Тараканов, то, по-видимому, за боковым проходом был спуск, лестница. Апартаменты самого Тараканова, как знал Кролас, были на втором этаже.

То ли санитары, то ли охранники - все, как на подбор, плечистые и крепкие детины - стояли вокруг стола со всех сторон, ближе к стенам или окнам. Окна, расположенные с двух сторон этого огромного помещения, были зашорены, хотя, как знал Кролас, они выходили в сад. И на всех без исключения шорах красовались виды морских пейзажей. По сторонам от каждого окна, кроме того, развевались от слабого ветерка тонкие газовые шторы цвета морской волны. Стены же в помещении имели приятные абрикосовые, светло-желтые и розовые волны - нанесенные узорами. Вазы на столе имели вид огромных раковин и рыб, а салфетницы - кораллов, медуз и крабов.

- Господа! Я прошу вас всех - присаживайтесь! - громко то ли пригласил, то ли приказал Тараканов.

Профессор, по-видимому, хотел бы сегодня походить на олимпийского бога, но на самом деле явно смахивал на Нерона. В завитом парике, в чём-то среднем между тогой и халатом малинового цвета с позолотой, нафабренный, завитый, с золотым обручем в волосах, с магнитоброшью с черным камнем во лбу, презрительным орлиным взором, носом с горбинкой, надменными губами и властным подбородком он был угрожающ и страшен своей властью над присутствующими. Но у Кроласа он вызывал лишь затаенную ярость. В особенности, когда он заметил, что Линда смотрит на него с восхищением... Да, Линда тоже уже была здесь. Но Кролас не заметил, когда она вошла. Очень много было народу.

"Старый жук! - подумал он о Тараканове с ненавистью. - Похоже, ты с помощью своих проклятых приборов внушил девушке любовь к себе!"

Рядом с Таракановым слева присела совершенно роскошная Лилойя Майева в алом платье с открытой спиной и такого же цвета губами, гармонирующими с розовым румянцем на щеках. Будучи яркой блондинкой веселого нрава, она привыкла вызывать восторг у мужчин и радоваться жизни. На профессора же она посматривала с подобострастным уважением.

Справа от Тараканова стояла девушка с хрупкой пластичной фигуркой, с большими зелеными глазами и каштановыми длинными волосами, в темно-синем с яркими блестками боди и такого же цвета юбко-брюках. Она пока не отваживалась присесть.