Манскова Витальевна - В городе Солнца

И Кроласа чуть не вырубило прямо здесь, в кресле, возле телекса. И спасло от головокружения только то, что он резко вскочил и замотал головой.

После этого, к Иоганну подскочила проходившая мимо молоденькая санитарочка. Оказалось, что она обладала на редкость недюжинной силой. Перекинув руку Кроласа на свои плечи, она буквально дотащила его на себе до его палаты, пока он с трудом перебирал ногами. Там она помогла Иоганну опуститься в армчеар и, отлучившись ненадолго, вскоре вернулась с кружкой крепкого, приторно-сладкого, но одновременно и с привкусом некоей терпкой горечи, горячего напитка. Санитарка поднесла напиток к губам Кроласа и прошептала:

- Выпейте, пожалуйста!

Он выпил настой одним махом, большим глотком. Затем откинул голову на подушку, закрыл глаза - и...

Кролас почувствовал, будто куда-то падает, падает...

И - наступила темнота.

Глава 5. Кафе "Старая Прага".

Поздним вечером Шнобель пошел в ту комнату в монастыре, которую называли "переодевальня". Там он облачился в абсолютно чёрный строгий костюм с чёрной же рубашкой и нацепил на карман пиджака свежесорванную красную розу. Но бутсы одел совсем не элегантные: бронебойные, прочные, с плотной рифлёной подошвой. Затем Пещерник распустил свои длинные волосы, которые собирал обыкновенно в хвост, и завил их в локоны. А после, сделал на них напыление черным лаком. После этого, он обвел глаза черной тушью, набелил лицо до мертвой бледности и накрасил губы черной помадой.

- Эх, жалко, нет у вас тут накладных клыков, как у вурдалака, - посетовал он одному из молодых монашков, наблюдавшему за его манипуляциями.

- Это - почему же? Имеются, - ответил тот.

- Да, интересные, однако, бывают в монастырях порядки, - захохотал Шнобель.

Он подошел к шкафчику, указанному монашком и стоящему в углу комнаты, открыл небольшой ящичек и выбрал там для себя подходящие вставные клыки. Потом, недолго думая, он взял также массивное кольцо с зеленым камнем, которое подошло ему на средний палец руки.

Принарядившись таким образом, он вышел к ожидавшему его в гостевой комнате Генриху. Там он зачем-то взял со стола и засунул в небольшую сумку с длинной ручкой стоявшую на столе маленькую пластиковую бутылку с газировкой. Порывшись в ящике стола, он также извлек оттуда несколько пакетиков концентрированного вишневого сока. Потом, пошарив в своих вещах, извлек распылитель "ромашки - 4", тот самый, что внешне смотрелся как боевой бластер. И тоже захватил с собой.

- М-да...Ну ты и оделся! Теперь - понятно, почему ты не хочешь заходить в церковь... Вернее - выходить из нее. Действительно, ни к чему лишний раз народ шокировать. И куда мы едем? - спросил только что вошедший Генрих.

- В ночной клуб "Старая Прага". Ты повезешь меня?

- Да. И через определенное время буду ждать в условленном месте. Встретимся в три, и поедем обратно. Только постарайся не опаздывать.

- Постараюсь, но это отчасти не от меня зависит. Поэтому, давай на всякий случай назначим еще и второй, утренний срок.

Было уже совсем темно. Поэтому никто бы не заметил в темноте, как машина с выключенными фарами, заворачивая за угол, лихо подскочила и исчезла в воздухе. "Материализовалась" она уже ближе к центру Ростова... И, включив через некоторое время фары, въехала по скоч-фло на второй ярус, где понеслась с лихой скоростью. В нужном и обговоренном заранее месте Генрих остановился и высадил Шнобеля. Неподалеку был спуск на пешеходную зону. Шнобель, закрыв двери машины, вставил накладные клыки и бодро зашагал к эскалатору, спускающему пассажиров на граундфло.

Ростов мигал всей своей многоцветной мишурой огней. Ночной клуб "Старая Прага" был известным для граундфлошного тусняка местом, где собирались так называемые "вампиры". У Шнобеля был один знакомый, которого он знал просто как Гошу, и который тарился у него на мюзик-точке исключительно убойной "готикой". С этим Гошей он был в контакте и несколько раз посещал "Старую Прагу" по его рекомендации, для приобретения новых клиентов-покупателей, интересующихся музыкой. Гоша, как случайно узнал Шнобель, работал именно в институте клонирования.

На входе "Старой Праги", сияющей ослепительными огнями, стоял швейцар в ливрее, осуществляющий фейс-контроль, и вышибала. Швейцар был плюгавым лысоватым человечком с острым взглядом и тонким носом. Вставленные им клыки были очень длинными. Вышибала был здоровенным детиной в чёрном костюме без излишеств, коротко стриженный. Веки его глаз до бровей были накрашены чёрной краской.