Чистяков Юрьевич - Попадают по-разному

- Богатая была... - замечает кто-то.

Я не обольщаюсь. Ни будь меня рядом они бы уже делили украшения, да и одежду. Денег, особенно, здесь стоит немалых.

- Давно убили?

- Ночью. Может, даже утром.

- Непонятно тогда. Как к ним не относись, своих женщин они стараются защищать. Тут город рядом. В скольких поместьях были. Хозяева почти всюду сбегали. А эта словно о войне и не знала.

- Может, не местная?

- Как она сюда попала?

- Похитили. У нас.

- Если и похитили, то не у нас. - показываю на левую руку, - Что видишь?

- Ничего.

- У тебя, что, матери не было?

- И сейчас есть.

- Повезло. Она браслета не носит?

- Носит. - и замолчал. Понял.

- Смотри, лицо какое ухоженное. Глаза накрашены, брови подведены, помада, пудра. Это всё не быстро делается. Она тут жила. Дальше ищем.

Из другого десятка солдат подбегает.

- Там домики дальше. Маленькие и один большой. И там таких, - кивает на лежащую, - много нашли.

- Сколько?

Слышу приглушённые смешки. Знаю, над моей страстью к точным цифрам беззлобно посмеиваются.

- Не всё осмотрели, но человек двадцать точно.

Мертвецов видела уже достаточно. Убивала сама. Но те разы так не коробило. Одно дело наёмного убийцу пырнуть, или кавалериста пулей из седла выбить. И совсем другое дело здесь.

- Их отравили.

- Вижу. Только непохоже, что их заставляли это пить.

- Ту, во дворе зарезали.

- По дороге просто попалась.

Из бокового коридора выходит солдат.

- Там они жили. Ещё двое. Похоже, больных в постелях зарезали.

- Тут служанки должны были быть.

- А они и есть. Во внутреннем дворе. Поколоты.

- Убегали?

- Мне показалось, почти все сами под удар подставлялись.

- Совсем тогда ничего не понимаю. Так, скачи к Госпоже, доложишь, что видел. Пока ответа не пришлёт, ничего тут не трогать. Тел в особенности. Сотник, пошли комнаты поглядим.

Если честно, мне просто страшновато в одном месте с мертвецами.

Обставлено тут всё... Не сказала бы бедно, но и до роскоши настоящей не дотягивает.

- Смотрите, тут такая же книга!

Протягивает средних размеров в кожаном переплёте. На обложке вытеснен иероглиф "Книга". Что за бред?

Листаю. Ну точно, священные тексты почитателей казнённого. На всякий случай проверяю бумагу. Судя по знакам - с наших мельниц. Госпожа чем больше находит вещей, сделанных у нас, тем веселее становится. Любимое выражение в последние дни: "насколько же я их переоценила!"

- Может, тут школа какая у них была? Некоторые ещё дети совсем.

- Школа! - смеюсь, ибо тишина бьёт по ушам.

Школа... Чтобы сотворил Безглазый, возьми он замок? Одного взгляда в лицо казначея без маски достаточно для понимания. Но здесь произошло что-то другое. Никакого вражеского нападения не было.

- Здесь не могло быть школы. От слова совсем, - поднимаю книгу,- они считают, женщинам, для жизни достаточно здесь написанного. Да и вообще, чтение разлагающе для слабого женского ума.

Швыряю эту мерзость в угол.

- Сюда подойдите.

Столик с зеркалом и всякими пудрами да помадами. Сотник откровенно ухмыляясь, протягивает мне флакон для духов. Нашей работы.

- Кажется, догадался, чему их тут... учили. Знал бы раньше - коней бы загнал, а девочек бы спас.

Рассматриваю флакон повнимательнее. Сотник смеётся почти не таясь.

- Знаете, что это такое?

- Настойка красного корня.

- Для чего применяют?

Ухмыляюсь в лицо.

- Чтобы стоял и не падал.

Обескуражен.

- Не думал, что вас ещё и этому учат.

- Ну, так ведь не самое ненужное в жизни умение. Там ещё такое есть?

- Да.

- Всё равно, непонятно, зачем их поубивали?

- Согласен, глупо. Где солдат много, неважно по какую сторону стены, могли бы подзаработать.

- Что-то мне подсказывает, ты бы им платить не стал. Не Весёлый квартал в столице.

- Они даже для лучших домов этого квартала слишком хороши.

- Были.

- Пусть были. Город возьмём - будем знать, кого искать.

- Смотри, на Госпожу в плохом настроении нарвётесь - навсегда о таких поисках позабудете.

- Она сейчас весёлая.

Десятник вбегает.

- Ещё одну нашли. Живую!

- Пошли, глянем.

- Не стоит.

- Так! Веди быстро, гляну, что творите!

- Да ничего такого. В выгребной яме пряталась. Мы её моем, а то вид такой - помойный свин и то бы побрезговал.

- Кто и чем побрезговал бы? - раздаётся голос Госпожи.

Десятник объясняет, Госпожа, слушая вполуха оглядывается по сторонам. Генерал-лазутчик невозмутимостью напоминает старую храатскую статую. За столько лет среди них навидался и не такого.