Unknown - i 1ee2623ee414a1f9

хорошо, легче гладить, чем его собственный. Распределение различий, несомненно,

отвлекало, и, когда Торн стимулировал головку эрекции Кэма усиленным нажатием

большого пальца, детектив стонал протяжно и громко.

Его собственная потребность кончить ослабла, теперь, когда все внимание

сосредоточилось не на его оргазме, а на Кэме. Повезло, что тот слишком отвлекся,

чтобы сдавливать и поглаживать его член. Повезет, если он сможет уговорить и

Бренну отдохнуть. Но она просто скользила вверх и вниз, как влажный кулак,

высасывая из него самообладание.

Внезапно Кэм снова присоединился к акту, словно сменив направление. Торн

удвоил усилия, посылая волны огня и молний вверх и вниз по члену детектива, но тот

сохранял контроль.

А ощущение твердой плоти Кэма в его руках еще сильнее возбуждало Торна.

Бренна и Кэм работали в превосходной синхронизации, чтобы покрыть каждый

сантиметр его эрекции. Она ласкала его яйца, и ощущение ее пальцев на неизведанной

ранее территории подталкивало его к краю удовольствия.

Захват Кэма усилился, большим пальцем он потирал чувствительное местечко к

югу от головки. Кровь Торна застучала в венах, тело накрыла волна жара. Зубы

Бренны оцарапали головку. Он закрыл глаза, борясь... сосредоточившись только на

дыхании, но они продолжали свои действия, лишая его здравомыслия и

сопротивления.

Бренна стонала вокруг его члена, а Кэм качал его яйца в своей ладони, растирая и

надавливая одним пальцем на очень чувствительное местечко, снаружи.

— Хорошая попытка, — прошептал Кэм ему на ухо.

81

Опасные парни и их игрушка. Шайла Блэк

Никогда еще ублюдок не был так близко.

— Но отвлекающий маневр не сработает. Я не хочу кончать до тебя. Или даже с

тобой. Я хочу чувствовать, как ты кончаешь, пока мы трогаем тебя.

Рот Бренны снова заскользил вниз, ее ногти оставляли полумесяцы на его бедрах.

Толика боли вместе с эротической смутой поднимали его на высоты, где он никогда не

бывал.

Но он отказывался продолжать, прежде чем поймет, что происходит, черт

возьми.

— Почему? — его голос дрогнул.

— Ты нуждаешься в нас. Если ты не хочешь произнести это вслух, я хочу

увидеть, как твое тело признает это за тебя.

Сама мысль о том, что ему может кто-то понадобиться, вызывала тошноту. Когда

вы нуждаетесь в ком-то, они забивают на вас, обманывают и используют.

— Нет, — выдавливая из себя, протянул он низко и громко.

Бренна освободила его член и укусила его за бедро.

— Кэм прав. Ты сказал, что я больше, чем просто подстилка. Докажи это.

Доверься мне и ему.

Черт, это была какая-то игра за власть. Своего рода эмоциональный шантаж. Но

когда с Кэмом такого не было? И они просили его капитулировать, его душу. Это

пугало его.

И все же он предоставлял себя на их милость, стоя и спокойно принимая это: не

только их поглаживания, но и губы Бренны, любовно ласкающие его, руки Кэма

благоговейно скользящие по его телу.

Он не хотел этого, не нуждался в этом, но ощущения захлестнули его и сорвали

контроль. Кровь устремилась к его члену, сердце зашлось. С каждым сделанным

вдохом он чувствовал смесь цветочной сладости Бренны и чего-то таинственного, что

делало Кэма уникальным.

Хоть он и зажмурил глаза, Торн чувствовал дыхание детектива, парень дышал

так же тяжело, как он сам. Конец был близок, бороться с ним становилось все

сложнее. Если он не найдет способ взять себя в руки, то кончит и покажет им свою

уязвимость. Ебанный ад.

Торн провел рукой по лицу и почувствовал запах Бренны на своих пальцах. Он

обожал ее киску, и это еще сильнее возбуждало его. Он находился буквально в

нескольких мгновениях от взрыва, теперь еще ближе.

— Ты собираешься кончить? — Кэм насмехался, в то время, как его ладонь

поглаживала его член с очередным умопомрачительным тактом. — Ты собираешься

дать это оргазм нам.

— Иди на хер, — Торн стиснул зубы. — Ты.

Кэм рассмеялся.

— Может быть, когда-нибудь. Прямо сейчас я хочу, чтобы то кончил мне прямо

в руку, прямо в рот Бренне. Сделай так, чтобы мы почувствовали это.

Неважно, насколько сильно он хотел повторить свой предыдущий ответ. Торн

реально не мог обрести голос. Или сказать какое-то связанное предложение. И,

конечно, у него не осталось сил сопротивляться.

Чувственная пытка была настолько сильной, что его словно поезд переехал.