Unknown - i 1ee2623ee414a1f9

быть, блять?

Подлый ублюдок.

— Это было нормально.

Кэм поднял темные брови.

— Просто нормально?

— Ага.

— Что, даже чуть-чуть не лучше, чем просто нормально?

Торн со стуком опустил вилку на тарелку.

— Слушай, Опра, я не говорю о своих "чувствах". Мы разделили женщину. Это

было хорошо. Конец истории.

В ответ, Кэм только улыбнулся. Торн знал, что все слова, что выходят изо рта

детектива, нацелены на то, чтобы позлить его.

— Я не думаю, что это конец истории. Я думаю, ты мечтаешь о том, чтобы

повторить это снова.

Он знал, что Кэмерон был прав... Это только усилило его и так странное

настроение. Сначала Бренна, приготовив замечательный завтрак, напомнила ему о

том, чего он никогда не имел. Потом добрый детектив добавил своего дерьма, и ткнул

Торна в тот факт, что ему понравилось делиться женщиной.

Но как бы странно это не звучало, видеть, как Кэмерон водит своей темной рукой

по тонкой бледной коже Бренны, пока Торн погружается в ее тугую попку, заставляло

его гореть. Воспоминания, как ощущался через тонкую преграду члена Кэма в ее

киске, с каждым ударом натирающий член Торна, чуть не убили его.

Блять. Это не просто хорошо.

— Я не сплю дважды с одной женщиной, если этого можно избежать.

Кэм доел бекон и пожал плечами.

— Окей. Нам еще предстоит поговорить с ней о Кертисе. Ну и, если ты не

заинтересован в повторении... А я в этом не сомневаюсь. Ты можешь посмотреть.

Черт.

— Мудак.

Кэм попытался скрыть улыбку, вытирая рот салфеткой. Но у него это плохо

получалось. В его глазах плясали смешинки.

Торн с трудом удерживался от желания врезать ему.

– Что, черт возьми, с тобой такое? Зачем тебе это еще раз?

Его улыбка растаяла.

— Вместе, ты и я, дали Бренне что-то, чего у нее никогда не было, и она не могла

дать это себе сама. Это было удивительным. Она засела у меня под кожей, и я хочу

подарить ей еще больше.

— Я был уверен, что это будет ошибкой, дерьмо, и все это из-за того, что ты не

смог сам заставить ее кончить.

— Когда мы были в ней, я чувствовал, словно... сближаюсь с ней так, как будто

мы едины. Ты принижаешь этот опыт. Я чувствовал сильную связь и хочу больше.

Торн сглотнул. Да, он тоже чувствовал эту близость — и не только с Бренной.

Боже, неужели он только что признался в этом? Вся эта фантазия превращалась в

кошмар, и это пугало его.

Все эти чувства напоминали ему то время, когда он подобрал бездомного котенка

на свой одиннадцатый день рождения. Новые, удивительные. В плане ухода и

общения было так, как никогда раньше не было. К сожалению, это продлилось не

52

Опасные парни и их игрушка. Шайла Блэк

долго, его отец утопил котенка в туалете. Торн знал, если бы и сейчас его дорогой

старик был здесь, он бы нашел что-нибудь омерзительное, чем можно было испортить

эти зарождающиеся чувства. И возможно, не без оснований. Какая, к черту, разница,

что он делился женщиной и ему это понравилось? Гораздо сложнее признать, что деля

ее, он стал чувствовать себя ближе не только к ней, но и к другому парню?

Торн не гей, но когда он был с Бренной, то чувствовал связь не только с ней, но и

с Кэмом. Дерьмо, он реально это чувствовал.

Вся эта ситуация чертовски выбивала его из колеи.

— Закрой рот, — сказал Торн. — Я закончил.

— Значит, ты так и будешь сидеть и делать вид, что она тебе безразлична?

— Довольно.

Это было тяжело. Особенно, когда он думал об этом.

— Почему? Почему ты не следуешь своим инстинктам, своим чувствам?

— Чувак, я не пытаюсь понравиться тебе. У меня просто нет чувств. Я

бессердечный ублюдок, ведущий беспорядочную половую жизнь, помнишь? Ты сам

это сказал. Отвали нахрен.

Кэм помолчал пару минут. Наконец, он встал, и, взяв тарелку, направился к

раковине, на его языке вертелась пара ответных фраз.

Визг шин, оружейный выстрел и крик Бренны перевернули все. Торн вскочил со

стула и бросился на улицу.

Глава 7

Торн выбежал за порог с 38 калибром в руке, выглядя при этом злым, как черт,

но готовым ко всему. Не имело значения ни отсутствие рубашки и ботинок, ни

спутанные, свисавшие светлыми прядями на плечи волосы. В одних кожаных штанах

он был похож на викинга – огромного, грубого, такого, с которым не станет

связываться ни один здравомыслящий человек. То, что он вышел полуодетым... Разве

это недостаточно громко заявляло о том, что он не желал озвучивать?