Джен Коруна: Год багульника. Тринадцатая луна

— Слушай, я бы хотел тебе помочь с этим эльфом, честно… — изменившись с лице, Барет вернулся к близкой ему теме. — Не думай, что будет просто: ты же знаешь — чем сильнее ты, тем сильнее он. Будь осторожен — кто знает, может этот красавец тоже идет по твоему следу! Рано или поздно вам все равно придется встретиться, и я точно знаю — обоим вам выжить не удастся. Мне бы очень хотелось, чтобы живым вернулся именно ты.

Он пристально взглянул в лицо Сигарту — тому показалось, что, несмотря на свои слова, Барет заранее прощается с ним. Сигарт не знал, что сказать — он ожидал от своего товарища чего угодно, только не заботы! — а потому только пробормотал:

— Ну, спасибо, я постараюсь это все не забыть, пока дойду до Озера…

— Уж постарайся, — усмехнулся Барет, его лицо снова стало хищным и слегка насмешливым. — Ну а забудешь, так я тебе напомню: думаю, мы теперь будем часто видеться… А теперь, вперед — на трактир! Нас ждет славная добыча и покорные пленницы!

Он толкнул Сигарта в плечо, оба хэура рассмеялись и ускорили шаг. Вскоре они оказались перед видавшим виды трактиром. Широким жестом барышника, представляющего своего лучшего скакуна, Барет распахнул скрипучую дверь и, проталкивая Сигарта внутрь, громогласно объявил:

— Прошу в наш скромный приют!

***

В трактире было людно и весело, запах людей смешивался с ароматом поросенка, вращающегося на вертеле в огромном очаге. Барет подтащил Сигарта к дальнему столу и с видом завсегдатая кивнул симпатичной девушке на разносе. Улыбаясь как старому знакомому, она тут же подошла.

— Господин хэур, какая честь для нас! — лукаво поводя глазами, сказала она. — Чего желаете?

— Все! — широко взмахнул рукой Барет.

Вскоре на столе не было свободного места. Подозрительно поглядывая из-под спутанных волос, Сигарт наблюдал, как служанка ловко подает блюда. С появлением вина обстановка за столом стала более непринужденной, даже Сигарт и тот разговорился. Сидя по разные стороны стола, они с Баретом наперебой вспоминали жизнь в Цитадели и делились новостями.

Теперь, когда они сидели рядом, было ясно видно, насколько они схожи и, в то же время, сколь разнятся меж собой. Звериная мощь, упругая грация движений, которой никогда не достичь ни людями ни эльфам, хищный взгляд — добродушно-безразличный до поры, и всего через мгновение — острый, как бритва: оба хэура несли явный отпечаток происхождения. Звери одной стаи! Однако, в отличие от приятеля, чертами Сигарт почти не походил на рысь: разве что волосы были привычного для рысьего меха пепельного цвета, а верхушки вытянутых, как у эльфа, ушей украшали чуть более темные кисточки. На этом внешнее сходство заканчивалось, ибо в его лице не было ничего кошачьего: звериная природа, столь явно проступающая в чертах большинства хэуров, почти не отразилась во внешности Сигарта — вместо этого она проявлялась в его жестах, походке, движениях.

Во всем остальном он был скорее похож на озерных эльфов из Инкра: обветренная кожа, глубоко посаженные пронзительные серые глаза… Сигарт имел привычку щуриться, будто от яркого солнца, и тогда они совсем суживались в щелочки под прямыми серыми бровями, а от уголков лучами разбегались морщины. Правда, для эльфа его черты были недостаточно тонкими, линия челюсти — слишком тяжелой, да и серая щетина, покрывавшая его подбородок и щеки, едва ли могла принадлежать эльфу, но в подобных тонкостях люди не разбирались, и винить их в этом было сложно — дабы не пугать горожан, хэурам было запрещено без крайней надобности заходить в город. Хотя, если честно, многие хэуры признавали, что людская еда ничуть не хуже свежепойманой добычи, а, возможно, даже и лучше. Именно эта мысль сейчас совершенно явно читалась на довольной физиономии Барета.

— Согласись, в этих людских норах есть своя прелесть, — отхлебнув большой глоток, провозгласил он. — Особенно когда можно набивать брюхо бесплатно…

Его слова были чистой правдой, обеспечение воинов Сиэлл-Ахэль бесплатным кровом и обедом действительно входило в обязанности каждого трактирщика, хотя порой совершенно не радовало оного.

Занятый свиным коленом, Сигарт промычал что-то неразборчивое: даже пышный бюст служанки, склонившейся над столом, чтобы поставить поднос с жареными куропатками, не смог отвлечь его от данного занятия. Зато Барет такого случая упустить не мог — улучив момент, он залепил увесистый шлепок по великолепному девичьему заду. Лицо Сигарта скривилось, пусть он и сам не отличался особой скромностью, но от грубостей товарища его коробило. Если бы он не знал, что перед ним один из самых сильных магов Серой цитадели, росх-хэур — «черная рысь», приближенная к самому князю — то наверняка бы счел, что имеет дело с обычным пошляком, неспособным ни на что, кроме болтовни да нехитрых интрижек в людских харчевнях. Но Сигарт знал, что простецкие замашки Барета не более чем прикрытие, ибо не было противника страшнее черной рыси.