�����:������ �'������ - Конец игре

“Нам придется делиться попкорном”, - объявила Ханна, когда села рядом со мной в полутемном зале. Она шлепнула мне на колени огромное ведро с попкорном и хитро улыбнулась. “Это будет союз двух классных женщин с уродливым ведром попкорна и бочкой колы”, - сказала она, поднимая обеими руками гигантский пластиковый стакан колы, а затем поставив его в подстаканник на подлокотнике своего кресла. “Мне пришлось бы заплатить на двести долларов больше, если бы я купила нам два попкорна и два напитка, поэтому я решила спасти от растраты мой Пенсионный фонд и заставить тебя поделиться этой радостью со мной”.

Я хмыкнула и взяла горсть попкорна из ведра, стоящего у меня на коленях. “Звучит отвратительно и совершенно вредно для моего здоровья. Давай ешь!”

Ханна подтолкнула меня плечом и посмотрела неодобрительным взглядом. “Ты проделала большую работу по сохранению своего здоровья, но я знала, что в ту же минуту, когда я принесу сюда эту вредную еду, ты тотчас вцепишься в нее”.

Я от возмущения закатила глаза и продолжила жевать. Убедившись в том, что смогу проглотить то, что жевала, я сделала это и подарила ей скучный взгляд. “Я просто пытаюсь помочь тебе, ты знаешь… я не хочу, чтобы ты одна съела весь этот попкорн, и особенно не хочу, чтобы тебя начало тошнить, когда я повезу тебя домой”.

“Ах, так значит я должна еще и поблагодарить тебя? - хихикая спросила Ханна. - За участие в этом празднике еды, которую я принесла тебе?”

“Да, - ответила я и взяла еще одну горсть попкорна. - Должна”.

Ханна фыркнула, стреляя косым взглядом в мою сторону. “Ты не должна принуждать себя есть мой попкорн, - пробормотала она. - Если, конечно, ты не хочешь этого”.

Звук ее голоса вызвал озноб на моей спине и напомнил мне, что я действительно должна поговорить с ней о том, как обстоят дела на самом деле. Я еще не набралась мужества, чтобы рассказать ей правду, но мне было совершенно ясно, что это необходимо сделать.

Я не знаю, почему я так сильно боялась этого разговора.

В данный момент, однако, моя природа победила все мои самые лучшие побуждения. Наклонившись к ней, я прошептала: “О, я хочу этого”. Услышав в ответ ее затрудненное дыхание и прежде чем осознав, что именно я только что сделала, мой клитор дернулся от симпатии к ней. Отстранившись, я вежливо улыбнулась Ханне. “Я очень голодна и знаю, что мы не получим обеда еще несколько часов”.

Ханна моргнула, глядя на меня, и я смогла прочитать в ее осторожных глазах возбуждение. Отвернувшись к экрану, я заставила себя не реагировать на него. Это была не игра. Это была моя подруга.

“Я не видела этот фильм много лет”, - продолжила я, прежде чем Ханна успела сказать хоть что-нибудь. Мне хотелось перенести наш разговор обратно на более безопасное поле. “Это мой второй любимый фильм с Грейс и первый, из когда-либо увиденных мной”.

“Я знаю”, - ответила Ханна, и я вспомнила, что мы уже говорили о Грейс Келли. Я была рада, что она не смогла увидеть в медленно темнеющем кинотеатре, как мои щеки покраснели. “Окно во двор” навсегда останется моим любимым фильмом”.

Я улыбнулась Ханне. Она ответила на мою улыбку, отправляя толпу мурашек в забег по всему моему телу. Когда начался фильм, я обрадовалась, потому что его звук разрушил волшебство нашего взгляда и выдернул меня из тумана желаний. Чувства, которые она всколыхнула во мне, чертовски пугали меня, но я была безнадежно зависима от них.

Я посмотрела на ее руку, когда она протянула ее и взяла еще одну горсть попкорна. Представив, как эти тонкие пальцы прикасаются к моему телу, сжимают мою спину, когда я привожу ее к пику блаженства, я опустила глаза - мне было стыдно. А потом в моей голове мелькнула картинка того, как эти нежные запястья я удерживаю силой, прижимая к матрасу в жестоком захвате, и кровь моя застыла в жилах.

Мне нужно поговорить с ней. Я не могла допустить, чтобы наша дружба была разрушена самой моей природой.

Я с тупым усердием жевала попкорн, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на соли и масле, на Грейс Келли, мелькающей на экране передо мной, на любой мелочи, кроме Ханны, ее теплого присутствия рядом со мной, и на том, как кисти наших рук иногда встречались на пути к ведру с попкорном. Я чувствовала себя, как неуклюжий подросток, настолько была сосредоточена на этих двух руках, десяти пальцах и на интимных ощущениях от прикосновения ее нежной кожи к моей.

В середине фильма я отказалась есть попкорн, потому что больше не могла выносить постоянное блаженство, которое вызывали во мне прикосновения руки моей подруги. Я почувствовала себя немножко несчастной - так сильно желать быть с Ханной и знать, что я не могу быть с ней, и более того - это совершенно невозможно.