�����:������ �'������ - Конец игре

“Ну что ты, - запротестовала Ханна со слабой улыбкой. - Все в порядке, Делани, я понимаю”.

Я покачала головой из стороны в сторону. “Нет, правда”, - сказала я. У меня не было сил, чтобы вынести разочарование в ее глазах. Очевидно, Лори все-таки придется надрать мне задницу. “Я бы… я бы очень хотела побыть с тобой, узнать тебя получше…”

“Ты уверена? - прошептала Ханна. - Ты же не говоришь это просто из-за ошибочного чувства благодарности, учитывая то, сколько я пережила, притворяясь, будто общаюсь с тобой?”

“Нет, - сказала я с игривой улыбкой. - За это я могу принести нам попить или взять пару бутербродов, но не всю же поездку”.

“Нет?” - спросила Ханна. Она настороженно посмотрела на меня с задумчивым взглядом.

“Нет, - сказала я. - Экскурсии зарезервированы только для новых друзей”.

Все лицо Ханны засветилось, заставив меня мгновенно порадоваться тому, что я сделала что-то очень нехарактерное для себя, что вылилось в зарождавшуюся новую дружбу. Даже если это была дружба с человеком, к которому меня, к моему стыду, глубоко влекло, но я была искренне рада этому. Улыбка на ее лице согревала меня, я никогда не знала другого человека, который вот так же мог бы влиять на мои чувства.

“Круто, - воскликнула Ханна. - Я могу взять твой номер телефона?”

Я продолжала говорить себе, что не нарушаю обещание, данное Лори. Ханна могла быть для меня только подругой. Я никогда не буду относиться к ней так, как обычно отношусь к любой другой женщине, с которой встречаюсь. Я не могла так поступить с ней. Мне показалось, что ей нужен был друг и, по правде говоря, в ней было что-то, что удерживало меня рядом и не позволяло уйти.

Возможно, это были наши совместные разговоры, а может быть, что-то менее осязаемое. Я не уверена. Самое главное, на прощание я дала ей свой номер телефона и платонические объятия. Не совсем уверенная в том, что смогу предложить ей, я была уверена, что в этом ничего плохого для нее нет, а когда я увидела радость в ее глазах от вида моей визитной карточки, мне было уже все равно.

Все, что я хотела, это использовать свой шанс, чтобы снова сделать ее счастливой.

Глава 3.

Волосы Ханны блестели на солнце янтарным золотом.

“С индейкой или копченой колбасой?” - спросила она, не обращая внимания на мою рассеянность.

Я разглядывала белокурые локоны, сбежавшие из хвоста Ханны под напором легкого ветерка, охлаждающего августовский послеобеденный день. Ее волосы поразили меня. Они выглядели так, как будто были сплетены из шелка, и я жаждала пропустить сквозь них свои пальцы.

“С индейкой или с копченой колбасой?” - спросила она снова, держа в руках бутерброды.

“Тот, который ты не хочешь”, - пробормотала я. Откинувшись на потертое одеяло, которое она достала из багажника Фольксвагена, я лежала, опершись на локти.

Ее волосы. Из всех воспоминаний о нашей поездке к Карнизам, о которых, я знала, что буду вспоминать их, воспоминания о ее волосах были самыми яркими. Я обязательно вспомню полуразвалившиеся ветхие сараи вдоль старой дороги, на которую она свернула, и мы остановились, чтобы побегать вокруг, щелкая камерой, а затем, смеясь, сесть обратно в машину и отправиться дальше в путь, чтобы найти следующую цель для съемки. Я вспомню, как мы с ней слушали классический рок, и как удивлена и поражена была я ее вкусами в музыке. Я вспомню, как ходила за ней, стараясь не замечать того, насколько хорошо она смотрелась в своих облегающих джинсах, я буду помнить, как она выглядела, о чем она думала и о чем говорила. Но больше всего я буду вспоминать ее волосы, как они гипнотизировали меня, заставляя забыть обо всем на свете.

“Я принесла каждого по два”, - сказала Ханна, посмеиваясь и с глуповатой улыбкой поднимая вверх два бутерброда.

Я с большим трудом оторвала свои глаза от аккуратного пробора в ее волосах и посмотрела в теплые карие глаза. “Тогда я буду есть индейку”.

“Индейку, - прошептала она, кивая головой. - Правильно”. Ее голос звучал так, будто она запоминала мой выбор, и это радовало и пугало меня одновременно. Мы становились друзьями. Это было так же неоспоримо, как и то, насколько я не хотела, чтобы это происходило. Я все-таки считала ее красивой и привлекательной, поэтому в конце концов от всех этих противоречий в моей душе поселилась боль. Этой боли должно было быть достаточно, чтобы не желать повторной встречи с ней, но это было не так.

Мне нравилось быть с ней. Что меня больше всего удивило - я никогда не заводила друзей с такой легкостью и никогда так сильно не хотела иметь кого-то в друзьях. То, как Ханна пробралась в мою жизнь и с какой небрежной легкостью, было слегка шокирующе для меня, но это же и утешало. Эта дружба была для меня сплошным противоречием - желание укрыть ее от мира одеялом безопасности и желание хотеть большего, чем просто дружба - все это заставляло меня немного нервничать.