Unknown - i c9f346a077dd1b7f

В разгар агонии он почувствовал рот Стернса сзади на своем плече. Кингсли

растекся по земле. Уцелеет он сегодня или нет, это перестало быть проблемой.

Прикосновение губ Стернса к его коже, было всем, в чем он когда-либо нуждался.

Кингсли стал цельным, он мог умереть счастливым, если бы на то была воля судьбы.

Время шло, но Кингсли не мог сосчитать его. Через минуту, или час, кровь

начала облегчать движения Стернса в нем. Боль превратилась не в удовольствие, а в

нечто больше, чем удовольствие. Своего рода экстаз, что угрожал разрушить его до

основания, погубить его и ничего от него не оставить. Но это не имело значения.

Стернс был внутри него.

По мере того как багряный вечер превращался в черную ночь, Кингсли ликовал

от этой истины. Он слышал, рваное дыхание Стернса или это было его собственное?

Он не знал и не тревожился. Он глубоко вдохнул и почувствовал запах сосны в

воздухе. Красивый аромат. Он сделал еще один полный вдох.

Кингсли кончил с содроганием на сырой земле, что отдалось болью во всем его

теле. Стернс был внутри него. Его молитвы были услышаны. Возможно. А, возможно,

91

Принц. Тиффани Райз.

его молитвы были наказаны. Рай и ад стали бессмысленными словами для Кингсли.

Рай был сейчас, в этот момент под Стернсом. Адом был и будет каждый момент после.

Стернс был внутри него.

Он повторял эти слова в голове, пока они не стали единственными словами,

которые он знал на каком-либо языке.

Все завершилось, наконец-то, может после часа. Может двух. Или, может, спустя

несколько минут. Он почувствовал, что вес чужого тела покинул его, почувствовал,

что его собственное тело пустое.

Медленно, Кингсли оперся на руки и перевернулся на спину. Небо над ним

кричало звездами. Опавшие листья под ним ласкали его кожу как одеяло из живого

шелка.

Он услышал шорох ткани, одеваемой одежды. Он мог бы лежать здесь под

небесами вечно, голый, истекающий кровью и бесстыдный. Он бы умер под Стернсом.

Умер и возродился снова.

Что-то коснулось его лица. Рука? Нет, пара прекрасных губ. Губы переместились

со лба на щеку и накрыли его рот. Поцелуй продлился вечность и закончился слишком

быстро.

- Мое имя Сорен.

Кингсли кивнул и подготовил собственные слова.

- Je t’aime,- ответил он на языке, которым говорил Господь. - Я люблю тебя.

Глава 14

Север

Настоящее

Ничего не изменилось. Кингсли не мог поверить, что по истечении тридцати лет,

абсолютно ничего не изменилось. Дорога к школе Святого Игнатия по-прежнему

петляла по наиболее безлюдной, опасной местности, что когда-либо встречалась ему

за пределами Европы. Деревья по-прежнему окутывали школу как вечнозеленое

одеяло. И все до единого здания выглядели как церковь.

- Как давно это было, mon ami? – Кингсли спросил Сорена, когда они выходили

из задней двери машины, арендованной Кингсли, для поездки в их альма-матер.

92

Принц. Тиффани Райз.

- Пожалуй, лет пять. - Сорен стоял посреди двора и оглядывался по сторонам. – Я

приезжал, когда хоронили отца Генри.

- В его саду?

Сорен улыбнулся.

– Где же еще? Пять лет… длительный период.

Кивнув, Сорен медленно развернулся, вглядываясь в окружавший их лес.

- Я стараюсь часто не приезжать. Не совсем удобно бывать здесь, учитывая

сложившиеся обстоятельства.

- Je comprende. - Кингсли действительно понимал. Когда его отец умер, Сорен

унаследовал от него приблизительно полмиллиарда долларов. Наследство – это был

последний шанс его отца не дать Сорену принять духовный сан, зная, что его сын не

мог владеть такой суммой денег и все еще быть иезуитом. Однако Сорен пожертвовал

их. Все до последнего пенни. И школа Святого Игнатия извлекла из этого весомую

выгоду, в размере почти двадцати пяти миллионов долларов.

- С такими-то богатствами, ты не находишь, что школа должна выглядеть сейчас

как дворец?

- Отец Генри вложил большую часть денег в трастовый фонд, чтобы

позаботиться о мальчиках, которые были под опекой государства. Были произведены

незначительные улучшения в удобствах. Но отец Генри никогда не хотел, чтобы

школа выглядела претенциозно. Демонстративное проявление богатства оскорбляло

его.

- Интересное мнение для католика.

Сорен пристально посмотрел на него.

– Мы не будем начинать спор о Базилике Святого Петра снова*( Собор Святого

Петра (лат. Basilica Sancti Petri, итал. Basilica di San Pietro;) — католический собор,