Unknown - i c9f346a077dd1b7f

эрмитажу.

- От чего зависит?

Кингсли стянул жилет с плеч Сорена и снова застегнул пуговицы, перед тем как

сложить его пополам и положить на кровать. Сорен снял галстук раньше, чтобы

использовать тот в качестве кляпа. Кингсли расстегнул брюки Сорена и вытащил

рубашку. С каждой расстегнутой пуговицей, он оставлял поцелуй на голой груди

Сорена. Сорен никогда не комментировал, когда Кингсли делал это, никогда не

вздыхал от удовольствия и не проявлял какого-либо презрения. Он игнорировал это.

Просто игнорировал.

- Что-то происходит в школе? Я знаю, что скоро полугодовые экзамены. Уверен,

ты будешь слишком занят для меня.

- Я всегда слишком занят для тебя, - сказал Сорен, когда Кингсли снимал его

рубашку.

Он часто говорил, что у него не было времени на Кингсли. Но они возвращались

в скит снова и снова. Однажды, когда Кинг набрался достаточно храбрости, чтобы

спросить, почему Сорен находил время для него, он ответил: - Я не нахожу время для

тебя, Кингсли. Я делаю это для себя.

- Так дело в экзаменах?

Сорен слабо улыбнулся себе, когда Кингсли спустил его штаны. Сорен вышел из

них и встал перед ним голый. Кингсли сел на край кровати и положил голову на живот

Сорена. Он не позволил себе больше каких-либо вольностей. Если он был послушным,

Сорен давал ему спокойно спать всю ночь с ним в кровати. Если он, в каком-то плане,

был им недоволен, Кинг будет отправлен с одним одеялом спать на полу перед

камином.

- Нет. В школе скоро будет посетитель. Боюсь, у нас будет меньше времени

вместе из-за нее.

- Нее? Кто это? Еще одна сестра?

Две недели назад, монахиня Бенедиктинского ордена приехала в школу на три

дня. Сестра Схоластики приехала в качестве специально приглашенного лектора в

класс теологии отца Патрика. Ей шестьдесят, и она по привычке, была закутана с

головы до ног. Но само присутствие женщины в школе Святого Игнатия, заставляло

даже безмятежного отца Генри краснеть и запинаться.

- Да, - сказал Сорен, кладя руку на подбородок Кингсли и поднимая его лицо. -

Твоя.

235

Принц. Тиффани Райз.

Глава 29

Север

Настоящее

Кингсли стоял у окна своей спальни, уставившись на город. С тех пор как он

переехал на Манхэттен и захватил Преисподнюю, сделав ее собственной игровой

площадкой, он испытывал чувство ответственности за свой приемный дом. Франция

выплюнула его на просторы Манхэттена, и он приполз в этот район и решил купить

его. Люди в его мире были ненормальными. Ущербными, сломанными,

выброшенными, презренными, у них были деньги, у большинства из них, но им не

хватало гордости, не хватало достоинства. Мир говорил им, что они ему не

принадлежали, и они верили этой лжи. Или, возможно, это была не ложь. Возможно,

люди, подобные ему, мужчины, которые чувствовали прилив власти, доводя женщину

до грани ужаса, или которые, также как и он, чувствовали прилив блаженства, когда

были поставлены на колени, на самом деле не принадлежат этому миру. Не дневному

миру, во всяком случае, нижнему миру, миру, который сделал себя сам. Он и все его

рода, принадлежали тьме, ночи, верхним комнатам, куда никому не было доступа.

Такая женщина, как Нора Сатерлин, что бы мир с ней делал? Слишком сильна и умна,

чтобы поддаться семейной жизни, она была бы обречена стать старой девой в глазах

всего мира. У нее были тысячи любовников, и не было мужа. И Сорен, le prêtre, только

половина его принадлежала миру. Мир видел хорошего священника, и мир был прав.

Но другую сторону Сорена мало кто видел и мало кто мог говорить об этом. Кингсли

хотел охранять людей, которые оживали только в темных уголках этого мира. Но кто

мог защитить их всех? Поэтому, вместо них, он охранял полумрак. И кто-то нарушил

границы его полумрака, и пролил кровь в доме Кингсли. Проливать кровь таким

образом Кинг не позволял под его крышей без его согласия.

- Ты опоздал, Гриффин.

Кингсли обернулся и увидел красивого, разве что выглядящего изнуренным,

молодого человека, стоящего в дверях своей спальни.

- Я приехал так быстро, как смог, Кинг. - Гриффин бросил чемодан на пороге,

направляясь к нему. - Что, черт возьми, происходит? Мик в шоке. Я тоже. Не то, что

бы я ему это сказал.

Вздохнув, Кингсли поднял свой шерри и повертел, покрывая им стенки бокала.

Он поставил его, так и не выпив.

236

Принц. Тиффани Райз.