Эмери Лорд - Дорога в лето

— Ты раньше говорил, что во время болезни пытался её развеселить. Что ты делал?

— Я не знаю. Много чего.

— Например?

— Ладно, хм… за день до её первой химиотерапии, она сказала мне, что отдала бы многое, дабы стать сильной и не плакать. И я решил распечатать лицо королевы Елизаветы, вырезал глаза и рот и привязал к ней ленточки. Для себя я сделал маску принца Чарльза, и когда врачи начали химию, я вытащил маски. Мы сильно смеялись и громко разговаривали с британским акцентом. — Мэт грустно улыбается. Если бы я не знала его, то подумала бы, что это просто мимолётная грусть. Но я знаю правду. Это отголосок памяти, по-настоящему грустное воспоминание. — Все в больнице любили её. Там был маленький мальчик со шрамом-молнией на лбу и с красно-золотым шарфом вокруг шеи. Мы принесли любимый мамин чайный сервиз и устроили для всех чаепитие. Все пациенты, у которых не было ничего общего, кроме диагноза, сидели вокруг нас на стульях, присоединённые к капельницам.

Между нами повисло молчание, и лишь спустя минуту я вновь вспоминаю, как дышать.

— Боже, Мэт. Прости. Я тебя только расстраиваю.

— Неправда. Это не так.

Он смотрит на свои руки.

— Самое худшее — это думать о том, что она пропустит. Она не увидела своего первого внука. Не увидит, кем я стану в жизни. Никогда не увидит девушку, которую я приведу знакомить с родителями.

Он толкает мою руку, намекая, что я и есть та девушка. В ответ я фыркаю:

— Никто не пригласит меня знакомиться с мамой, разве только для того, чтобы разозлить её.

— Ты бы понравилась моей маме.

Я понимаю, почему он хочет поверить в это, но мне-то лучше знать. Я не нравлюсь мамам. Да что там, я не нравлюсь даже своей матери. Они критикуют мой макияж, каблуки и, как говорит Бренда, мой болтливый рот. Их это очень бесит.

— Нет, правда, — продолжает Мэт, будто чувствуя мои сомнения. — Мама была очень милой, но она умела стоять на своём. Ну, по-другому никак, у неё ведь было трое сыновей. Ей нравились все, кто мог их усмирить.

— Мама Ди такая же.

— Правда?

— Ага. Даже когда я попадала в разные переделки, она не вела себя так, будто её дочь слишком хороша для меня. Она действительно самая лучшая мама в мире. — Произнеся это, я вспоминаю, как миссис Монтгомери подогрела мне шоколадное молоко, пока мистер Монтгомери забирал моего папу из тюрьмы. Мне было двенадцать, и он подрался в местном баре. Это был последний раз, когда он пил. — Я всегда мечтала, чтобы папа встретил кого-нибудь вроде миссис Монтгомери.

— Ты думаешь, что твой папа женится во второй раз?

— Он уже женился.

— Правда? У тебя есть мачеха?

— Ага, Бренда.

Я закатываю глаза. Даже то, как произносится её имя, звучит смешно. Я всегда надуваю щёки на «б» и долго тяну «да».

— Она тебе не нравится?

Я пожимаю плечами.

— Я не понимаю её. А она не понимает меня.

— Но она нормальная? Я имею в виду, она любит твоего папу?

— Думаю, да. — Я замолкаю на секунду, откидывая волосы с лица. — Она заботится о нём. Она добра к нему. Но я думаю, что Бренда слишком практичная, чтобы любить .

Мэт выглядит удивлённым, как будто я сказала какую-то колкость. На самом деле я не злая. Но мне тоже необходимо защищать свою правоту. Первое, что приходит мне в голову — это лавандовое поле, которое высадила Бренда, как только переехала к нам. До этого наш сад был просто пустым двором. Она копалась в этой грязи каждый день часами. Прошло два года, и, наконец, всё зацвело — зелёные стебли с фиолетовыми соцветиями. Теперь она часами собирает урожай, который затем продаёт местным компаниям для производства мыла. Я никогда не видела, чтобы она стояла на крыльце и просто наслаждалась, как я, видом этого поля. Потому что она посвятила себя целиком и полностью уходу за ним. Но я не уверена, что могу рассказать это Мэту.

— Ей нравится садоводство, но она не радуется этому, не получает от этого наслаждение, а только стремится к выгоде. Точно так же она ведёт себя с моим папой. Она не слишком чуткая, не такая как папа, но она… преданная. Думаю, ей нравится заботиться о нём.

— И она делает твоего папу счастливым?

— Да, — вынуждена признать я. — Не знаю как, но да.

Я никогда не благодарила её за это. Может, она и не очень добра ко мне и не относится ко мне по-матерински, но на неё можно положиться, она надёжная опора для моего отца. Если бы папа не женился на Бренде, я бы ни за что не оставила его на это лето. Я бы слишком волновалась, что он будет тосковать и вновь начнёт пить.