Федорцов Владимирович - Сталкер-югенд

Пристроившись, для практики, подержал в вытянутой руке пистолет. Не дрожит, скоро не устает. Поводил по сторонам. Сектор обстрела так себе. Но можно констатировать готовность к неожиданностям. С одним патроном? Умора, да и только. И все же, все же, все же.... Почему он здесь? И что тут такого важного, очутиться ему в лаборатории. И что важней, он или лаборатория? Осмотрел голые стены. Удивительно, никаких календарей с сисястыми девицами, видами природы и крутыми тачками; ни плакатов - берегите электроэнергию, не сорите, дорожите рабочим временем; ни табличек с должностями, научными степенями и фамилиями. Задержал взгляд на вентиляторе под потолком - маслает в пол силы. Понаблюдал за ,,моргушейˮ − неоновая лампа никак не могла определиться, гореть или погаснуть окончательно. Скользнул под столами - никто учебники не зубрит? Успокоил себя, если загадка не отгадывается, значит того и не требуется. И польза с отгадок не велика. А вот от пистолета польза наличествует. В количестве единственного патрона. Остается расставить приоритеты в кого использовать.

Исправно сработала автоматика и двери послушно разъехались.

Двое. Не прятались, не сторожились, хотя прекрасно видели у него оружие. Видели и шли открыто. Деккер мало воевал оценить боеспособность противника, но гоминиды в бою не трусили, а дурости не проявляли. Так что же сейчас? Ситуация обязывает?

Расстояние убойное, пятнадцать шагов. Кому не повезло?

Тринадцать шагов....

Деккер поднял пистолет. Не промахнется. Трудно промахнуться. Цели крупные. И почему он должен промахиваться? Но вот, ни задача, противников двое, а пулька одна. На двоих? Или на троих?

Одиннадцать шагов...

Замыкающий довольно крепок. (Деккер начал с него.) Ростом, конечно, не вышел, но все к фигуре. Объемные мышцы, витки сухожилий. Гоминид силен, и, несомненно, ловок и вынослив. Лицо в лучших традициях плохого кино. Из эмоций только моргание и то не часто.

Девять шагов...

Впередиидущим - самка... женщина. Светлокожа, спортивна, грациозна.

Семь шагов....

Мысль возвратилась к Деккеру. Возможно, единственная пуля вовсе не для врагов, а для него самого. Раз и все! Лишить гоминид удовольствия слышать его вопли и мольбы. Зачем обманывался. Сила духа и все такое. Он не Дьёрдь Дожа*, не выдержит. Вернее выдержит, но не долго.

Пять шагов....

Надо решаться. Промедлит, и они вполне успеют его обезоружить. Как гоминиды умеют быстро двигаться, уже убедился и не так давно.

Сердце ухнуло в пустоту, конвульсивно вгоняя кровь в вены. Жить! Жить! Жить!

Неосознанный выбор. Или подсознательный? Деккер выстрелил. В мужчину. Гоминид рухнул, перевалился набок и заплескал кровью из небольшой ранки.

Самка... женщина продолжала двигаться. Не обернулась на сородича. Никаких проявлений ненависти, гнева или ярости. Лишь хищно обострился контур скул. Но Деккер желал её ненависти, желал её гнева, желал её возмездия. Желал, чтобы его калеку признали достойным противником. Опасным. Ведь он убил! Убил одного из них!

− Давай! Давай! - позвал Деккер, перехватывая пистолет за ствол. Маленькая увесистая дубинка. Он еще побрыкается! Побрыкается!

Удар ногой и пистолет выбит из захвата. Показалось, отлетел вместе с пальцами. Он даже покосился - на месте ли?

Женщина, раскорячившись, присела над Деккером. Когтистая ладонь жестко сдавила его глотку. Вторая рука отведена назад. Четыре острых когтя подобны четырем стрелам, и готовы вонзиться ему в лицо. Он разглядел смертоносное оружие гоминид. Когти не росли, а заменяли последние фаланги. Причем, на указательном и безымянном в виде удлиненного конуса, на остальных − вертикально бритвенные.

Деккер захрипел, трудно втягивая воздух. В висках забарабанил кровоток. Чего она ждала? Чего добивалась? Почему медлила? Его взгляд оторвался от смертоносных когтей направленных в него. Она не красива. Женщина не может быть столь не красива, но это так. Даже неприятна. Шея коротка и в яремной ямке бешено пляшет пульс. Маленькие грудки с темными пуговками сосков возбужденно торчат. На животе мужские кубики пресса. Шесть! Целых шесть! Колени женщины разведены и Деккер видит её безволосый лобок. Вагина обильно слизеточит. Что там плел Вейнингер* о сексе и насилии?

Движение вперед и её лицо нос к носу с его. Он слышит хрипы её легких, вдыхает её выдохи. Остро, как никогда чувствует желание жить. Не от страха, от близости женщины.

Ее ненависть и его боль подчинилась инстинктам. Они были лучшими любовниками в мире. Они заслужили высший бал. Жаль только судия, наблюдавший за происходящим со стороны, поскромничал объявить оценку.