Федорцов Владимирович - Сталкер-югенд

Чили все не решалась ступить в воду. Мялась.

− Хоть умойся! А то, − Паха пошлепал по себя щекам мокрыми ладонями.

Чили вспомнила пахину ухмылку, не поленилась сходить за осколком зеркала. Под носом ,,усыˮ и пипка черная. Там где мазал муравьиной жидкостью. И она так по лесу ходила!? Вот гад ползучий!

Разозленная Чили полезла в воду. Без верха она купаться привыкла, а вот её новый купальный костюм не соответствовал современным минималистическим веяниям моды. Все-таки боксеры или как их там? семейники? мало практичная вещь. Не подчеркивают ни линию бикини, ни крутизну бедра, ни стройность ног. Торчат две спички из сшитого метра ткани.

Первый же нырок Чили оказался роковым. Атрибут пловчихи с нее соскользнул. Паха веселился на всю реку, пока она вылавливала из воды трусы. Последнее слово оставила за собой, закинула их на берег. Мол, мне и не к чему! Ну и кому теперь ха-ха-ха!

Вытащенное из заначки мыло помогло отскрести недельную грязь. Вместо мочала мелкий донный песок. Кожа после него бархатная.

− Не смотри, я выхожу, − строго предупредила Чили.

− Как скажешь, − ответил Паха.

Когда оглянулась, погрозила кулаком. Свин! Даже не думал отвернуться.

Позже Паха добыл большую рыбину. Ловко у него получилось. Отломил сук, постоял в воде, ширнул в дно и вот она красавица. Развели костерок и жарили капающие жиром куски. Ели горячими, обжигая пальцы и губы.

Угас день, утонул в дальнем краю закат. Ночь отражалась в спокойствии вод. Звезды и луна. На небо смотреть незачем. Все и так видно в реке.

Чили вспомнила. В одной из прочитанных книг описывали, как романтично купаться со звездами в компании и плескаться друга в друга желтыми брызгами луны.

− Хорошо бы, − согласился Паха, - но...

− Что но? -Чили уже хотелось опробовать литературную идею на себе.

− Кроки, − произнес Паха. - Это днем они щенки игривые. А ночью лучше на берегу.

− Врешь?

− А для чего? − подивился Паха её недоверию.

Как словом, так и делом... Толи падающий метеор подал сигнал, толи биологические часы включили механизм хищника в милых увальнях. На реке разгулялась бойня. Рык кроков, вопли ламантинов, плеск гоняемой рыбы смешались в одну жуткую какофонию. Чили на всякий случай села поближе к огню.

ˮУ огня всегда надежней,ˮ − подбодрила она себя книжной истиной.

Что бы на её заверения сказал Паха? То и сказал бы...

ˮАга. Искать далеко не придется.ˮ И был на сто процентов прав.

Легкий ветер плутает в прибрежном тростнике, сметает песок с дюны и обдувает угли костра. Малиновая россыпь отзывается жаром, выбрасывает короткие языки пламени. Необычно. Воспринимается необычно. И ветер, и звездное небо, и рев с реки. Ночь читает свою непонятную волшебную мантру.

Чили сидит, подобрав и обхватив ноги. Упершись подбородком в колени. Паха возится с остатками рыбы, готовит на утро. Переворачивает куски, ворошит угли. Он все чаще поглядывает на спутницу. Во всяком случае она так считает. На кого ему еще смотреть?

ˮСейчас какую-нибудь глупость скажетˮ, − угадывает она. - ˮВ любви признается.ˮ

Чили не возражает против подобной глупости и даже относится к ней положительно.

ˮОни такие забавныеˮ, − вспоминает она мальчишку давным-давно подарившего ей свое признание. А как он глядел на нее своими большущими глазами?

ˮКак медведь в цирке. За хороший трюк - конфетку!ˮ

Паха откровенно разочаровал её.

− Ела? - протянул он на прутике жареный, шкворчащий соком, глаз рыбины. - Попробуй.

Да. Её караванщик кавалер, каких поискать.

− Попробую, − потянулась Чили забрать угощение...

Резко подавшись вперед, Паха ухватил её за руку и дернул на себя. В рывке они поменялись местами.

− Сдурел?! - покатилась по песку Чили.

Паха пинком швырнул часть углей на сухой пук травы. Стебли сразу вспыхнули и высветили размытый силуэт. В тростнике таились.

Он не вытащил ножа и не кинулся к автомату. Вообще больше ничего не предпринял. Стоял и все.

− Кто там? - тревожно вглядывалась в темень Чили.

− Никто. Показалось, − уселся Паха на место и подбросил щепок в огонь.

По напряжению плеч, готовности действовать - ему вовсе не показалось.

− Все нормально, − успокоил он девушку.

Рев на реке постепенно затих. И опять в мире черное зеркало вод, звезды и месяц и не обычная тишина, какая наступает после шума.

Они устраивались спать. Паха набросил на девушку дождевик, подоткнул под бок, чтобы не просквозило.

− Прямо брат и сестра, − ехидненько хихикнула Чили на заботу парня.