Федорцов Владимирович - Сталкер-югенд

...Феликс остановился.

− Беги, − еле произнес он. Сбивающееся шумное дыхание не давало возможности говорить долго и внятно.

− Что... значит... беги? - задыхалась Чили.

− А то и значит... беги. Я все... Не могу.... Надо было... физкультурой... заниматься... , − в этом весь Флакки, шутки шутить.

− Вместе... Мы... вместе...

Феликс замотал головой и удобней взял в руки полосу.

− Глупо... до ужаса...

Чили кинула соглашаясь. Она понятия не имела про что он.

− Вали! − поторопил он.

− Я с тобой.

Парень замахнулся.

− Или беги или достанешься им...

Все серьезно. Очень серьезно. Чили поверила, он ударит. Нельзя не поверить. Или она или он.

Побежала, вкладывая остатки силы. Может действительно - спасение?

Выскочила на едва заметную тропу. Бежать стало чуточку легче. Самую малость. Этого достаточно сделать надежду более реальной. Насколько?

− Еще рука тверда... И сталь моя остра..., − догоняло её сбивчивое пение Феликса. - Победа мне кума... А Смерть моя сестра...

Позади захлебнулся вой и визг. Закричал Феликс. Сперва в ярости, потом от боли. Псы рвали его живым на куски. Страх подстегнул Чили.

ˮБеги! Беги! Беги!ˮ - торопил её разум.

Тропа сделала несколько зигзагов, потом круто взяла вверх. Помогая себе руками, хватаясь за колючие стебли и жесткие ветки, Чили старалась не сбиться с темпа. Ей казалось легкие перестали дышать и гоняют в себе выгоревший воздух. Сердце с каждым ударом нагнетает в жилы все больше и больше крови. Вены на шее вот-вот разорвутся от избыточного давления.

Чили нырнула под низкое дерево. Зацепилась. Машинально сбросила рюкзачок.

Опять вверх. Вверх на грани возможных сил.

ˮЕще! Еще! Еще!ˮ - умоляла Чили саму себя, уже не понимая, спасается она или просто бежит, не так легко достаться погоне. Не так легко? Страх уступил злости. Не сдаваться! Не сдаваться! Злость перегорела быстрее страха. Усталость справится с чем угодно.

Влево... вправо... влево... вправо... вьет тропа петли меж кустов. Высоких, низких, усеянных колючками и плодами. На спурт достался прямой отрезок к ровной площадке. Дальше расщелина. Через расщелину бревно. Замшелое, сучковатое и длинное. Чили боится высоты, боится погони, боится сорваться, боится... Существует ли то, чего она в эту минуту не боится?

Раз-два-три... отмеряют ноги последнее расстояние. Шаг за край... следующий... еще один... По тонкой нити, в синеве небес, под золотой росписью солнца и гор, в изумрудной глазури деревьев и трав, к аквамариновому раздолью большой воды. Где-то там, в дальней дали, на незримой полоске пляжа бредут мужчина, женщина с ребенком на руках и маленький мальчик... Где-то там, где остались мечты. Не самые возвышенные, но самые дорогие. Её, Флакки, Лонко, Юшенг... Всех...Всеееехххх!!!!!

− Прыгай! Прыгай! - орали ей. Громко-громко. Пугающе громко. Требовательно громко.

Сорвался кусок черной коры. Сейчас.... Сейчас.... Тонкий сук хрустит и обламывается. Сейчас.... Сейчас.... Нога скользит по обветренному боку дерева-моста.

− Прыгай!

Прыгает... Хрустнув макушкой, бревно срывается вниз...

− Иииииаааа! - визжит Чили, не долетая до края.

Кто-то успевает сгрести её за шиворот. Рывок. Трещит ткань куртки, расползаясь сгнившими нитками. Девушка в отчаяние вскидывает руки, вцепляясь в локоть.

− Тихо-тихо! Меня стащишь, − успокаивают Чили.

Под ногами мелькнула пропасть. Бездонно-бесконечная....

Оба, спасенная и спаситель падают на землю.

− Оооой! - выдыхает кто-то рядом.

Чили лежит, уткнувшись лицом, и шумно вдыхает жаркую пыль. Ей страшно, горько и хочется домой. Она пробует заплакать.

− Без нюней, − просят её.

Без нюней не получается. Любезно дают время пошмыгать носом, потом требуют.

- Вставай.

Чили подчиняется и поднимается, пытаясь сквозь слезы разглядеть говорившего. На вид лет двадцать. Коротко, почти наголо стрижен. Загорел как сапог. Тощ. Кощей кощеем! Стоит, кривясь на бок. Должно быть, ударился или потянул мышцу. Несмотря на жару, одет в военные брюки с множеством карманов и еще большим их количеством на плотной рубахе с рукавами.

− Охренеть! Девки в трусах гуляют, − удивляется парень спасенной.

Чили живо проморгала слезы, коротко вздохнула и произнесла.

− Это шорты...

− Чего? - не понимает спаситель и подхватывает оброненную, выцветшую панаму.

− Шорты.... Штаны такие... короткие, − пояснила она, размазывая остатки слез по щекам.

− Вот я и говорю трусы, − парень закинул за плечи понягу* и автомат.

− Шорты, − спорит Чили.