Синчан - Паутина Белого Паука

Это было быстро. Даже для вампиров.

Лишь многовековая выдержка позволила Мириам сохранить невозмутимость на лице при виде того, что устроил новорожденный за каких-то пару секунд.

— О, впечатляет, — ровно констатировала она, ближе прижав к себе Еву. — Оборотни действительно изумительны. Если твой близнец такой же монстр, у малышки неплохая защита. Чего же ты добился, напав на моих помощников?

— Избавился от них, — пожал плечами Илья. — Они были грубы с Евой. По-моему я еще вполне хорошо с ними обошелся. Что бы сделал Измаил на моем месте?

— Хмм, — улыбнулась Мириам, не показав клыки, — сейчас ты похож на него. На Ишмаэля. Те же жестокие действия и те же ядовитые слова. Видя, как твоя маленькая сестра трясется, я начинаю верить слухам.

— Каким слухам?

— О том, что Двенадцатый Источник, Агарь, не просто умерла, а покончила с собой, не выдержав «любви» своего брата.

Все происходившее было для Евы словно дурной сон. Казавшийся непобедимым Измаил, теперь скованный льдом, власть враждебно настроенной Мириам, два изуродованных мужчины — изуродованных Ильей! То, как он раздробил противнику колено, будет преследовать Еву до конца ее дней.

Да, они вампиры, их раны, вероятно, заживут быстрее, чем у людей, но легче от их стонов девочке не становилось. Господи, один из них до сих пор был в сознании!

А были еще слова брата. Его признание.

«Люблю ее».

«Люблю».

«Люблю».

«Люблю».

«Влюблен, если угодно».

Мог ли это быть обман с целью, например, смягчить или отвлечь Мириам? О, какие-то мгновения Ева позволила себе закрыть на все глаза, отдавшись надежде. Но Илья сказал:

«С ней я счастлив. Вот и все».

Он сказал это спокойно, но все же не смог скрыть обреченность в голосе. И этому голосу, этим глазам она поверила — всецело и без остатка, какой бы трагедией не обернулось услышанное в будущем.

Ева стояла, дрожа от холода, чувствуя на шее ледяные пальцы Мириам, и таращилась на брата, что так просто и будто бы даже обыденно признался ей в любви.

— Не надо, — прошептала она, но слезы-предатели все же скатились из глаз, больно резанув обмороженные щеки. Илья сделал шаг к ней, с пальцев его правой руки капала кровь, и у Евы вдруг перехватило дыхание. Это была почти осязаемая сила, марево, что напоминало движение воздуха над костром. И оно двинулось от Мириам к Илье, через Еву, не причинив ей никакого вреда. Однако на груди брата расцвел белоснежный цветок чистейшего инея. Илья вовремя среагировал, переместившись в сторону, и лишь это спасло его от участи Измаила.

Оборотни быстрее. Быстрее любого другого вампира. Такова правда.

— Не с места, мальчишка! — прошипела княгиня, грубо дернув на себя заложницу. — Не сопротивляйся мне, признай мою власть, и вас с сестрой не тронут.

— Да? А что будет?

— Я отправлю вас ко двору царицы Светланы. В столице у вас будет все.

— Но перед этим ты, как следуешь, попробуешь ее кровь? — мрачно уточнил Илья и сделал один глубокий вдох: — Я чую твою алчную, злобную жажду. Ты хочешь причинить Еве боль — это сложно скрыть.

— Ошибаешься, — мурлыкнула Мириам, рука ее соскользнула с горла девочки к виску, длинные пальцы впутались в пряди волос и дернули, обнажив линию шею. — Мне наплевать на нее. Все, чего я хочу сейчас, это заставить страдать Ишмаэля. Он будет видеть, как я забираю то, что для него столь свято, как я сошлю его ненаглядную игрушку к царице, где она будет ему недоступна. Он пожалеет, что бросил мне вызов!

— Не тебе меня наказывать, Мириам, — с невинной насмешкой прошептал знакомый Еве голос. Мириам рывком развернулась, едва не вывихнув девочке плечо, и обе они столкнулись с улыбкой блаженного и конченного психа.

— Как ты… — договорить княгиня не успела. Со спины к ней подобрался Илья и, перехватив ее за кисти рук, освободил Еву. Та, не долго думая, отскочила от группы вампиров на добрые десять шагов.

— Ишмаэль! — зарычала Мириам, и ее хорошенькое лицо исказила злобная гримаса. Губы оттянулись, оскалив клыки, кожа натянулась, обострив скулы, и стала почти прозрачной — проступили очертания черепа. Красота княгини спала, словно вуаль, обнажив личину живого трупа, в ком не было ничего человеческого.

Княгиня дернулась один раз, второй, но освободиться из хватки оборотня не смогла. И тогда она успокоилась. Глядя прямо в смеющиеся глаза своего возлюбленного, Мириам призвала холод, мороз такой силы, что крошит металл и мгновенно убивает все живое. Холод, что поселил в ее сердце мужчина перед ней.