Синчан - Паутина Белого Паука

— Боря, — медленно повторила Ева. — Ты издеваешься или просто ненавидишь свое имя?

Тень мелькнула на красивом лице. Слишком быстро, чтобы девушка поняла, что за эмоция это была.

— Не ждите третьей ночи, — посоветовал он братьям. — Голод, вероятно, наступит раньше, благодаря усилиям… Евы. В вас ее крови больше необходимого.

Не прощаясь, он сел в машину и уехал, оставив Брянцевых в полнейшем недоумении.

Первым в квартиру вошел Исаия, за ним Ева, последним Илья с пакетом грязной одежды сестры. В полном молчании все трое разулись в прихожей и прошли в зал. Ева села на диван, неуютно передернув плечами: никто не удосужился включить свет, и комната утопала в полутьме.

Близнецы стояли над ней в мертвой неподвижности. Казалось, они оба забыли, что надо дышать, надо двигаться, говорить, моргать, в конце концов. Илья смотрел на сестру, Исаия — поверх ее головы.

— Кто-нибудь включите свет, — попросила Ева, как можно оживленнее. Она никогда бы не подумала, что будет бояться родных братьев.

Исаия моргнул на нее, перевел взгляд на выключатель, к которому находился ближе всех, и, сделав шаг, щелкнул клавишей. Люстра и полукруг из встроенных ламп вспыхнули резким, с непривычки, ярким белым светом. Ева невольно прищурилась.

— Есть хочу, — мрачно заявил Илья, и что-то внутри девушки съежилось. Неужели так скоро? Подступавшую панику смыл его смешок:

— Видела бы ты сейчас свое лицо! — Ева промолчала, и улыбка Ильи подувяла: — Пельмени я хочу, ясно?

— Ну, попробуй поесть напоследок, — пожелал ему Исаия. Илья недоуменно на него взглянул. — Мы — вампиры, бестолочь… или очень скоро станем ими окончательно.

— Я в курсе, — сухо ответил Илья.

— Вампиры не едят пельмени, — как маленькому принялся объяснять Исаия. — Вампиры ничего не едят, только пьют кровь.

— А пиццу? — в ужасе повернулся к Еве Илья, будто она знала больше него.

— И пиццу, — подтвердила та с полуулыбкой.

— Черт. Подождите-ка, вы серьезно? А что я жрать буду?!

— Теперь никаких «жрать», — фыркнул Исаия. — Будешь «сосать».

Лицо Ильи перекосило наполовину от страха, наполовину от отвращения. Он ушел на кухню и там загремел кастрюлями — вероятно, решил все-таки приготовить свои пельмени, пока не стало слишком поздно.

Исаия какое-то время прислушивался к этой возне, бросил взгляд на сестру и молча ушел в свою комнату.

— Илья! Я тоже пельмени буду! — подумав, прокричала Ева с дивана. Ответа не последовало, но она понадеялась на его свежеприобретенный сверхъестественный слух.

В ожидании позднего ужина девушка включила телевизор и принялась просматривать пропущенные звонки и смс на своем телефоне. Таковых оказалось немало и больше всего с работы.

Привычное занятие успокаивало. Ровно до того момента, пока перед ней вдруг не возник Исаия:

— Ева.

Девушка дернулась, едва ни закричав от испуга.

— Нельзя так подкрадываться! — с обидой воскликнула она.

Он моргнул, почесал крылья носа, что было верным знаком нервозности.

— Извини, не привык пока, — Исаия хотел добавить что-то еще, но, видимо передумав, просто отвел взгляд. Он успел переодеться: сменил штаны на шорты и снял футболку, оставшись с голым, гладким торсом.

А у Артура ребра торчали, — мимоходом подумала Ева.

— Ты что-то хотел? — спросила она вслух.

— Знаю, тебе нелегко пришлось, — продолжая избегать смотреть ей в лицо, сказал он, — но, думаю, мне нужно начать брать у тебя кровь.

— О.

Ева замерла, словно кролик, застигнутым светом фар. Потупившись, она принялась нервно перебирать край сарафана.

— Но если ты не…

— Нет-нет, — перебила она Исаию, ухватив того за руку. — Все нормально. Давай сейчас. Чем раньше начнем, тем легче все пройдет, да? — выпалила она, отчаянно стараясь убедить в этом саму себя.

Брат коротко, резко кивнул. Ноздри его раздулись, жадно глотнув тонкий, слабоватый аромат ее страха. До чего странно оно ощущалось и до чего приятно.

— Сделаем надрез на руке? — безуспешно подавляя нервозность, предложила ему Ева. Такая маленькая, пусть ей уже шестнадцать. Сейчас она казалось ему сущим ребенком, трогательным в своей беззащитности.

— Нет, — произнес он твердо и добавил, не решившись сказать прямо: — Я - вампир, Ева.

Она поняла.

— А это не будет больнее, чем ножом?

Исаия качнул головой:

— Я проверил. Клыки как иглы. Знаешь, думаю, это будет даже безопаснее ножа.

Он видел, что Ева совершенно не разделяла его уверенности, но даже так, возражать она не стала.