Чехин Николаевич: Пламенные Сердца. Испытание Веры

- Вполне, - угрюмо бросил мужчина.

- Ну вот... Заперли-то ее заперли, а он к ней в окно залез, падлюка такая. Солнышко встало - у бедняги лыба до ушей и крови нет. И никто ничего не слышал, спали все как убитые. Такие дела.

- У кого-нибудь еще симптомы есть?

- Чавось есть?

- В лес кто бегает?

- Да нет, вроде. Верка разве что, но она там постоянно ошивается. Поутих черт проклятый, насосался кровушки, переваривает небось.

- Верка?

- Воровайка наша неприкаянная. Верой ее кличут, семья у нее больно верующая была, только не спасло их это от волков.

- Надо поговорить с ней. - Странник встал, сунул хлеб в карман и направился к двери.

- Бесполезно, господин хороший, - молвил вслед староста. - Она и раньше тихоней была, а после смерти родителей и вовсе онемела.

- И все же я попытаюсь, - ответил мужчина, застегивая пояс с ножнами.

Вера неслась по чаще из последних сил, огибая овраги, прыгая через бурелом и продираясь сквозь переплетения ветвей. На чумазом лице и черных как уголь босых ногах алели свежие царапины, в колтуны набилась листва и ветки, мешковину сплошь усеивали репьи.

Преследователи то отставали, то снова рвались вперед, распаленные охотничьим азартом. Некоторые умудрялись даже метать на ходу камни и комья грязи, но ни один пока еще не достиг цели.

- К реке ее, к реке! - эхом пронесся бодрый молодецкий голос. - Свинюшка не умеет плавать!

- В воду вонючку! - визгливо вторила бегущая рядом девчонка.

Деревенская детвора словно стайка волчат гнала по следу, но Вера и не думала сдаваться. Несмотря на бешено колотящееся сердце, лицо нищенки напоминало фарфоровую маску. Ни страха, ни обиды, даже мышцы, казалось, одеревенели. Ярко-голубые глаза безучастно смотрели вперед, выискивая лучшие пути для ухода от погони.

Если бы не постоянный голод и недосып, сирота бежала бы сутки напролет, пока все преследователи не упали от усталости. Но изнуренное нуждой тело слабело с каждым шагом, в легких словно разожгли костры, из-за пересохшего горла стало трудно дышать.

Чудо, что бродяжка сумела столь долго держать позади сытых и здоровых селян.

Вдруг лес расступился, Вера выбежала на берег узкой, но очень глубокой речки. Она забрала многих из тех, кто прекрасно плавал, а девочка шла на дно как топор. Речку так и прозвали - Топкая, и не было у нее ни бродов, ни отмелей. Шаг от берега - и бездонный омут.

- Попалась, воровка! - крикнул крепкий румяный парень в красной рубахе. - Лучше сама ныряй, не то пожалеешь.

Все девять преследователей сжимали в руках ивовые пруты - длинные и очень гибкие. Здоровяк щелкнул своим как кнутом и шагнул к загнанной жертве. Та попятилась, босая пятка скользнула по влажной земле, и Вера едва не юркнула в воду. Беснующееся сердечко на миг остановилось, но бродяжка даже бровью не повела. Она безо всяких эмоций взирала на малолетних палачей и с несвойственным ребенку спокойствием ожидала развязки.

- Не хочешь прыгать, да? - процедил парень. - Что же, сама напросилась. Ну-ка, взгреем ее хорошенько!

Волчата с радостными воплями и улюлюканьем взмахнули прутами.

- Я сейчас тебя взгрею, - раздался позади тихий, и оттого вдвойне пугающий возглас.

Ребятня разом обернулась и тут же бросилась врассыпную, визжа как поросята в загоне с матерым волком. Седовласый мужчина в сутане и алом плаще покачал головой и подошел к Вере. Она стояла как вкопанная, то и дело поглядывая за спину незнакомцу, будто опасаясь продолжения сорванной расправы.

- Не бойся, - аскет протянул кусок хлеба. - Я - друг. Меня зовут Андрей, а тебя?

Девочка молчала, сверля странника подозрительным взором.

- Я просто хочу поговорить, - странник отошел в сторонку и присел на поваленную березу. - Если понимаешь - кивни.

Вера словно обратилась в статую и лишь водила глазами из чистейшего горного хрусталя, внимательно наблюдая за новым знакомым.

- Где-то здесь завелось... существо, - продолжил мужчина, все еще держа краюху в протянутой руке. - Оно кажется милым, добрым и заставляет испытывать чувство, похожее на самую сильную любовь. Для девушек постарше это любовь верного жениха, единственного и неповторимого спутника жизни. Тебе же, скорее всего, оно пытается заменить ушедших родителей.

Даже при упоминании страшнейшей утраты на лице Веры не отобразилось ничего, вообще.

- Но облик его - морок, а слова - ложь. Оно мертво и остывшее сердце давно не бьется. Лишь людская кровь позволяет живому трупу влачить жалкое существование. Кровь - это все, что ему нужно. Оно высосет ее до капли, бросит тело под ближайшим кустом и пойдет подыскивать новую жертву. Так уже случилось дважды только в твоей деревне. Та же участь постигнет и тебя, если не поможешь мне.