Чехин Николаевич: Пламенные Сердца. Испытание Веры

- Что с ним?

- Утыкан стрелами как еж иголками, но еще жив!

- Прекрасно. Тащите сюда.

Рохлю грубо проволокли по камням и мертвым телам и бросили перед ведьмой.

- Ну, пора начинать, - произнесла Марфа. - Кто у нас первый на очереди?

Зачарованные воины притащили еще одно тело и кинули поодаль от пленников. Девочка с трудом узнала в мертвеце Виктора, но еще больше усилий ей понадобилось, чтобы сдержать рвоту. Бездонно-голубые глаза сироты остекленели, лицо будто окаменело, лишь тонкая струйка на правой щеке давала понять, что это живой человек, а не статуя.

Рохля попытался встать, но сил хватило лишь на хриплое ругательство.

- Зря ты раззявил пасть, - усмехнулась ведьма. - Но не переживай, я это исправлю.

Она поставила подошву на горло израненного волка и надавила. Полуоборотень задергался, засучил ногами, заскреб по камням, ломая когти. Марфа ослабила хватку и дала ему отдышаться, но лишь для того, чтобы тут же продолжить пытку. Однако на лице девочки не дрогнул ни один мускул, и измывательство колдунье быстро наскучило.

- Вижу, он тебе не очень-то дорог. Что же, не вижу смысла тратить время.

Гадина надавила на горло всем весом, Рохля вывалил покрытый пеной язык, вытаращил глаза и издох. Брезгливо вытерев о шерсть кровь и пену с сапога, погань встала между Кристаном и Андреем.

- Подскажешь, кого кончить первым? - обратилась она к сироте, поигрывая кинжалом. - Или самой выбрать?

- Чтоб ты сдохла в муках, мразь! - в сердцах выкрикнул кузнец.

- Молчи, - строго произнес аскет. - Никогда не теряй достоинства. Особенно перед смертью.

- Ах, даже в последние минуты ты продолжаешь поучать и наставлять. Так мило... И все же: с кого начать? О, придумала! Слушай внимательно, Верочка. На кого укажешь сама - тот умрет быстро, обещаю. Оставишь выбор мне - и казнь растянется надолго. Ну же!

Девочка ничего не ответила. Тогда Марфа уткнула колено промеж лопаток паренька, схватила за хвост и со всей силы потянула на себя. Кристан терпел до последнего, скрипя зубами и тараща глаза, но все же завыл как волк на весь двор. Вера вздрогнула, и подняв правую руку, указала пальцем в сторону бедолаги.

В тот же миг изогнутое лезвие скользнуло по коже чуть ниже кадыка.

- Странно, - ведьма стерла кровь об овчинную куртку. - Я думала, у вас тили-тили тесто и все дела. Разве ты не любила его? Так почему стоишь и смотришь, будто перед тобой мешок картошки?!

На лице Веры на самом деле не отразилось вообще ничего. Ни боли, ни грусти, ни ярости. Сторонний наблюдатель наверняка бы подумал, что ей все равно. Однако на самом деле все было иначе. Просто девочка отлично понимала цель Марфы. Тварь хотела заставить ее страдать. Реветь, лить слезы, рвать на себе волосы, умолять пощадить...

Но она ничего не получит.

- Ну а ты, старый пес? Скажешь что-нибудь на прощание?

Андрей лишь усмехнулся, не удостоив колдунью и взгляда. Он смотрел на сироту, и на постаревшем усталом лице теплилась отцовская улыбка. Которая не исчезла, даже когда клинок вошел под лопатку по самую рукоять.

- Так и будешь стоять как истукан? - взвизгнула ведьма. - Твой дом разрушен. Твоя любовь - убита. Самые дорогие и близкие люди мертвы. Какого беса ты... улыбаешься?

Но Вера уже не просто улыбалась. Она хохотала во всю глотку, хрипло словно ворона, подняв голову к серому небу. Такой ответ испугал убийцу не на шутку. Марфа шарахнулась, как от прокаженной, не веря собственным глазам. Потрясение было столь велико, что даже одержимый на миг ослабил хватку. И этого мига вполне хватило.

Девочка дернула плечами, вырвалась из цепкой хватки и со всех ног помчалась к башне наставника. Ошарашенная колдунья не сразу пришла в себя, а когда очухалась, время было упущено.

- За ней! - заорала она. - Поймать ее!

Но беглянка уже добралась до учебного зала и побежала по крученой лестнице. Мимо яруса с памятными табличками, мимо комнаты Нестора - прямиком на крышу. И оттуда, не сбавляя скорости, прыгнула как можно дальше. Крепость словно скакнула вверх, ей на смену пришла отвесная скала, а ее, в свою очередь, сменила зелень подножья.

Удар, страшная боль, муть в голове.

Холод.

Ей повезло. Она справилась. Долетела.

Полноводная река вытолкнула с глубины израненное тельце, подхватила течением и понесла прочь. Как можно дальше от смертей, мучений и Тьмы.

Эпилог

Старый Хасан все утро просидел с удочкой на берегу, но не поймал даже крохотной плотвички. И это несмотря на постоянную прикормку!