Брюс Мецгер - Текстология Нового Завета

Среди исследователей Нового Завета, которые разделили скептическое отношение Бедье к генеалогическому методу, можно выделить Леона Ваганэ (Leon Vaganay) и Эрнста Кадмана Колуэлла (Ernst Cadman Colwell). Первый утверждал, что "применительно к новозаветным текстам этот метод бесполезен" 275 . Второй же высказался более осторожно: "генеалогический метод нельзя называть ведущим...С его помощью можно схематично выразить лишь историю передачи текстов в области, жестко ограниченной временем и пространством... Но в более широкой области, где ставятся более сложные вопросы, этому методу придется доказать свою незаменимость для реконструкции подлинного текста Греческого Нового Завета" 276 .

Оценивая справедливость критики Бедье, необходимо заметить, что существует более невинное объяснение того, что почти все родословные образуют две ветви. С математической точки зрения, по признанию Мааса (Maas), "мы не должны забывать, что из двадцати двух типов возможных родословных, где имеется три источника, только один образует три ветви" 277 .

Критика, которую Бедье направил на методологию Лахмана, правомерна лишь в том случае, если рукописи рассматриваются как устойчивые образования, которые, как и напечатанный текст, нельзя изменить. Напротив, после того как с рукописью поработал переписчик, она продолжает жить и изменяться — как свидетельствуют многочисленные вычеркивания, исправления, добавления, глоссы и замечания, которые читатели делают на полях. Следовательно, нужно принять во внимание то, что можно назвать последовательными "этапами образования рукописей" 278 , равно как и возможность происхождения от нескольких источников.

Досадная двойственность, возникающая из-за построения одинаково убедительных, но в то же время разных класификаций одних и тех же рукописей, не должна быть причиной отказа от метода, разработанного Лахманом. Учитывая, что некоторые рукописи имеют более одного предка, текстолог может пойти на компромисс в применении чисто эклектического метода, выдвинутого Бедье, и генеалогического подхода классической текстологии. Предположим, что существует пять рукописей А, В, С, D и Е, где число строк нельзя определить точно. Мы не можем сказать, например, что ABC образуют одну семью, происходящую от общего предка, a D Ε — другую семью. Сравнительный анализ показывает, однако, что определенные характерные чтения являются общими для группы А В С, но они отсутствуют в D и Е. Данные свидетельствуют, что некая рукопись с такими характерными чтениями является одним из членов родословной, общей для А, В и С, хотя эта родословная может быть смешанной.

Следовательно, можно сделать вывод, что, несмотря на наличие большого количества смешанных родословных новозаветных рукописей, текстолог должен попытаться обнаружить черты более или менее близких групп рукописей. Такая процедура ясно показывает, что тип текста Нового Завета, именуемый койне (или византийский текст) является вторичным и характеризуется теми признаками, которые с классической наглядностью выделил Хорт (см. выше с. 128—129). Более того, путаница, препятствующая четкому распределению членов малых групп рукописей, доказывает как существование таких групп, так и их происхождение от общего архетипа, который претерпел подобные вмешательства (как, например, позиция перикопы о женщине, взятой в прелюбодеянии в Лк 21:38 в fam. 13) 279 .

Альберт К. Кларк

Одна из аксиом классической текстологии звучит так brevior lectio potior, что означает: более короткое из двух разночтений, возможно, является подлинным. Это правило, которое признавалось и учеными-классиками и библеистами, было поставлено под сомнение в 1914 г. Альбертом К. Кларком (Albert С. Clark), профессором латинского языка, в его лекции, прочитанной в Оксфордском университете 280 . Исследования рукописей, содержащих речи Цицерона, привели Кларка к мысли о том, что единичные пропуски были гораздо более распространенной ошибкой писцов, чем вставки. Четыре года спустя Кларк опубликовал обширный трактат "Происхождение рукописей" (Оксфорд, 1918), в котором показал, что многие пропуски в классических текстах соответствуют числу букв в строке средней длины подлинника. Из двух текстов, более длинного и более короткого, появление второго можно объяснить тем, что писец пропустил одну или более строк. Как объясняет Кларк, "текст подобен путешественнику, который переезжает из одного постоялого двора в другой, теряя при каждой остановке один предмет из своего багажа" 281 .