Unknown - i 0d42df87413a9abc

Они с Хаммером совершенно не были похожи. Но было ясно, что дама пыталась

выяснить, что кто-то настолько юный мог делать в его клубе, в кухне.

— Я друг и работник. Он... не умеет готовить.

Даже смех женщины звучал изысканно.

— Знаешь, меня это не удивляет. Все-таки его навыки относятся к другой

области. Подскажешь, где его найти?

— Я.., — Рейн не могла подобрать слов, чтобы направить эту прекрасную

женщину, к мужчине, которого она сама желала, чтобы они могли доставить друг

другу удовольствие.

— Упс. Я почти забыла… — женщина забралась под платье и что-то потянула.

Тут же вниз по ее холеным, загорелым бедрам поползли атласные трусики,

выступив из них, она засунула белье в сумочку.

— Вот так. Теперь Хаммер будет доволен. Так, где я могу его найти?

Рейн стало трудно дышать, подкатила тошнота.

Звук мужских шагов, раздавшийся в холле, спас ее. Спустя мгновение появился

Хаммер, удивленный присутствием женщины.

— Эрика рад тебя видеть. Ты заблудилась?

Глаза женщины озарились жаром предвкушения.

— Едва ли. Я ищу тебя.

Улыбнувшись, Макен положил руку ей на поясницу:

— Я готов. Пройдем в мой кабинет.

Рейн знала, что будет происходить там, и до чертиков желала остановить это.

— Ужин будет готов через пятнадцать минут. — Боже, ее голос звучал слишком

отчаянно, даже для нее самой.

— Оставь мою порцию на плите. Я поем позже, — бросил мужчина через плечо,

уводя Эрику с кухни и закрывая за собой дверь.

Оставляя Рейн в полном одиночестве.

8

Влюбленность в Рейн. Шайла Блэк

Хаммер

8 ноября 2007 года. Лос-Анджелес, Калифорния

Макен Хаммерман вошел в двери «Темницы». Он был рад вернуться домой, хотя

за время отсутствия и накопился миллион неотложных вопросов, требующих его

немедленного внимания. Бремя его покаяния, всю тяжесть которого он принимал на

себя во время ежегодных поездок в Нью-Йорк, приносило ощущение полного

истощения. Обычно он запирался в кабинете на всю ночь с бутылкой какого-нибудь

пойла.

Но в этом году, желание утонуть в текиле не было приоритетным.

Ярким пятном в его сраной поездке было время, проведенное с лучшим другом

— Лиамом О'Нейлом. Каждый год этот человек был рядом, поддерживая и сострадая,

во время бессменной вахты мрачного раскаяния. В конце концов, этот ирландец

остался верен себе и вытащил его пропустить по кружке или десять, проследив, чтобы

Хаммер набрался до чертиков и забылся... хотя бы на время. Это было одной из

многих причин, по которым он любил Лиама, как брата.

Они оба знали, что ничто не очистит душу Хаммера от омрачавшего ее

раскаяния, ведь они оба там были. Будучи друзьями «не разлей вода», они делили все

самое лучшее и самое худшее в жизни. Время, случай, одно печальное решение – и все

изменилось. Хаммер перебрался на другое побережье. Их отношения уже никогда не

были прежними, он скучал по тому духу товарищества, который они когда-то

разделяли. Как бы печально это ни было, но слишком много воды утекло с тех пор.

Кроме всего прочего, у О'Нейла хватало своих довольно серьезных проблем.

Мнение о невесте Лиама Хаммер оставил при себе. Она была не его поля ягода.

И если бы он начал лезть в дела Лиама, его старый друг сделал бы то, что у него

получалось лучше всего: перевел бы тему на проблемы Хаммера.

А Макен избегал этого любой ценой.

Шагая по подземелью, он сканировал пространство в поисках Рейн. Он

чувствовал острую необходимость увидеть девушку и убедиться, что все в порядке.

Три дня, вдали от черноволосой красавицы, это было слишком много.

Сердце забилось быстрее, пока он сканировал глазами толпу, выискивая ее.

Конечно, их встреча произойдет не так, как в каком-то романтическом фильме – она

не бросится бежать к нему в объятия. Нет, они даже не коснутся друг друга.

Аккомпанементом к их воссоединению будет лишь несколько теплых слов и улыбка.

«Безопасно».

«Целомудренно».

«Чертовски пусто».

Хаммер не был точно уверен, в какой момент беспокойство о Рейн переросло во

что-то большее. Это было настолько же неприятно, насколько отвратительно. Его

жажда росла с каждым чертовым днем. Он старался держать себя в руках, но больше

не мог сказать, что он не был в отчаянии, поскольку он страстно желал ощутить под

собой и пометить ее податливое тело. Он знал многих женщин, которые были