Alex Marukov - Unknown

Во времена Мучения — годового столкновения между Дарклингами, Люпинами и людьми Янтарных Холмов, приведшего к гибели сотен людей — любых граждан замеченных в общении с Дарклингами, привязывали к кресту, по приказу Гильдии. Они оставались там в течение многих дней. Многие умирали от холода или голода. Крест не использовался уже почти два десятилетия, до сегодняшнего дня. Патрик привязывает мертвую девушку к нему, что является предупреждением любому из ее вида, если они вернутся сюда в поисках очередной жертвы.

Мистер Лэнгдон подходит к деду, а его жена до сих пор держит его под руку. Он, должно быть, не на много старше тридцати шести, но благодаря рыжей бороде он выглядит старше. У всех детей в Янтарных Холмах молодые родители, так как принято жениться в восемнадцать лет и заводить первого ребенка уже в девятнадцать. Я смотрю с тоской на Кэтрин, которая находится снаружи ее дома с ребятами из школы.

Эрик Крэнфилд — парень, надеющийся позвать Кэтрин на танцы — подходит к ней. Он долговязый, но не долговязо нелепый, а крутой, с небольшим количеством веснушек на носу и рыжими волосами. Он опускает свою голову и что-то шепчет ей на ухо перед тем, как утешительно обнять ее за плечи. Внутри меня разгорается ревность.

— Прекрасная служба, Гектор, — говорит мистер Лэнгдон, привлекая мое внимание.

— Спасибо, — холодно отвечает дедушка. — Окончание ее, безусловно, было открытием.

Мистер Лэнгдон натянуто улыбается.

— Важно показать свою силу в эти страшные времена. Мы не можем позволить Ревунам думать, что они могут уничтожать наш народ без последствий.

Дед хмурится.

— И из-за этого действительно стоило начинать конфликт между нашими видами, из-за четырех человек?

— Если вы спросите меня, то Ревун получила то, что заслуживает, — вмешивается миссис Лэнгдон, игнорируя тот факт, что никто не спрашивал ее мнение. Она выглядит так же, как и ее дочь, такая же брюнетка, с бледной кожей и лицом в форме сердечка. — Если бы я делала по-своему, я бы отправила их всех в преисподнюю. Мы должны защищать детей, Гектор.

Дед скользнул взглядом по мистеру Лэнгдону.

— Я всегда защищаю детей.

Мускулы на лице мистера Лэнгдона напрягаются.

— Ты сегодня идешь на танцы? — спрашивает меня миссис Лэнгдон, а ее взгляд постоянно блуждает в сторону девушки-Ревуна. Я подозреваю, что она хочет получить длинные, белоснежные волосы девушки — мех Люпинов стоит немалых денег.

— Да. Я, на самом деле, иду с Кэтрин, — говорю я.

Густые брови деда поднимаются.

— Ах, вот как… замечательно, — отвечает миссис Лэнгдон, явно разочарованно. — Тебе придется прийти в магазин попозже, чтобы мы могли подобрать тебе новый костюм.

Я перевожу взгляд на свои коричневые шерстяные штаны и куртку. Я хотел одеть это.

— Я не могу… хм… новый костюм будет стоить очень дорого, — бормочу я.

— Не волнуйся, Эдмунд. Это за счет заведения, — говорит мистер Лэнгдон, смахнув какую-то воображаемую пыль со своего дорогого сюртука с узором геральдической лилии.

— Спасибо, — говорю я, испытывая только благодарность. Хотя я и ненавижу благотворительность — это то же самое, что и жалость.

— Вы не извините нас? — произносит дедушка.

Я нехотя следую за ним внутрь церкви, бросая на Кэтрин один последний, долгий взгляд. Она слишком занята разговором с Эриком, что бы заметить, что я ухожу. Мы поднимаемся наверх в наши жилые помещения. В нашем распоряжении всего четыре комнаты: кухня, крошечная ванная комната, дедушкина спальня и чердак, где я сплю. Наш дом можно описать одним-единственным, но емким словом — нищета. Стены выкрашены белой краской, паркетные полы и мебель — коричневой.

Не так уж много предметов на кухне, которая является главным помещением в доме. На столе стоит стеклянная банка, наполненная мертвыми бабочками, на стене висит телефон и старая фотография моей мамы. Мы очень похожи, с одинаковыми серыми глазами, темными волосами и большим, тонким ртом. Неужели она и правда покончила с собой, как сказала миссис Хоуп?

Дед поворачивается ко мне.

— Ты не идешь на танцы с этой девушкой Лэнгдон. О чем ты думал, Эдмунд? Ты же знаешь, что запрещено встречаться Дарклингам с людьми.

— Только потому, что Гильдия так говорит.

— И для этого есть очень веские причины. Тебе придется посмотреть на себя и понять почему.

Я вздрагиваю.

— Прости меня, Эдмунд. Я не это имел в виду… — Дед смотрит на меня добрыми глазами, которые так похожи на мои собственные. Я прославляю Его Могущество каждый день, в связи с тем, что я унаследовал глаза матери, а не моего отца. — Я знаю, что ты не такой, как другие Дарклинги, ты хороший мальчик. Но Его Могущество никогда не подразумевал, что наши виды будут вместе. Поэтому их потомство…