Тори Халимендис - По ту сторону тьмы

Глаза заливает потом и, кажется, даже кровью. Все тело ломает, выворачивает, и я бьюсь в судорогах. Передо мной проносятся видения: величественные древние города, острые шпили башен, дымящиеся руины храмов. Боль, кровь и слезы. И вновь поднимающиеся в небо высокие стены, отстроенные дома и замки, ярмарки и гуляния. История моей страны, живущая у меня в крови. Деяния моих предков, как неподобающие, так и величественные. Теперь я в ответе за все, что совершили они.

И стоит мне осознать это, принять Сумеречную сторону души, признать родство с королевским домом, как боль утихает. Через все тело идут волны приятной прохлады, наполняя меня силой. Я поднимаюсь на ноги, и огненные языки вокруг меня взметаются выше, будто в приветствии. Я протягиваю руку и чувствую теплое прикосновение. Огонь гудит, ластится к моей руке, будто живой. Впрочем, почему будто? Он действительно живой, и я теперь это знаю. Мой друг, мой помощник. С ним мы связаны навечно. Темное Пламя Сумрака горит в моей крови. Я выхожу из пылающего круга, и Алваро, увидев меня, медленно опускается на колени и склоняет голову.

— Моя королева!

— Встань, — негромко говорю я. — Встань, Алваро. У меня есть к тебе вопросы — и я рассчитываю получить на них ответы.

Он поднимается на ноги, всем своим видом выражая готовность выслушать меня, услужить мне. Какой-то час назад это показалось бы мне забавным, но только не теперь. Я знаю, что могу спросить о чем угодно, вот только сны с Дамианом теперь кажутся мне неважными. Меня интересуют иные вопросы.

— Кто напал на Лерой?

— Демоны Нижнего Мира, ваше величество. В этом нет никаких сомнений. Они действовали так же во время последней войны, когда наш несчастный обезумевший король призвал их в союзники. Разрушенные храмы, молниеносные победы, ни единой живой души в том месте, где шел бой — все это уже было.

Я даже не удивлена. Наверное, именно этого ответа я и ожидала.

— Кто призвал демонов на сей раз?

— У меня нет достоверных сведений, ваше величество. Только догадки.

— Я хочу их услышать.

Алваро опускает голову.

— Я полагаю, что это был Карл, незаконный король Светлого Королевства. Он ведь и сам наполовину демон, ваше величество, следовательно, ему не составило труда призвать своих сородичей на помощь.

— И зачем, по вашему мнению, ему это понадобилось?

Алваро отвечает не сразу. Он отводит взгляд, потирает запястье, делает крохотный шаг в сторону. А потом внезапно говорит:

— Черты больше нет.

И это удивляет меня сильнее, чем все остальное, произошедшее в этот странный вечер.

— Как это — нет?

Я вспоминаю карту и тусклые красные искорки, изображавшие преграду. Алваро тогда говорил об угасании огня, но ни словом не обмолвился о том, что Черта рухнула.

— Она была проведена кровью Алексии. И держалась на ее крови, крови наследников Сумрака. Теперь в Лерое не осталось ни одного прямого потомка древних королей. Черта истончалась и становилась призрачной с того момента, как погиб Кир. Это могло означать только одно — грани стираются, и трон Света тоже остался без потомка богов. Но семья Лерой все еще удерживала пусть хрупкую, но преграду. За время, прошедшее после смерти Алексии, в Черте образовались пробоины, способные пропускать одного-двух человек при определенных условиях: где-то проход открывался лишь в полнолуние, где-то — в день зимнего солнцестояния. Нам этого хватало, чтобы добывать сведения о том, что происходит в Светлом Королевстве.

— Получается, Карл хотел уничтожить Черту? Но зачем? Он планировал захватить Сумрак?

— Простите, ваше величество, — голос Алваро падает до едва слышного шелеста, — но куда занимательнее другой вопрос: почему он оставил в живых вас? И вот на него у меня нет ответа.

Я задумываюсь. Если Карл — полудемон, то он не мог не знать, что я не погибла при нападении на Лерой. Да и потом он принимал меня во дворце. Ему ведь нетрудно было организовать для меня несчастный случай в Артинее. Получается, он вовсе не стремился избавиться от всей семьи Лерой? Я была ему нужна? Но зачем?

Есть и еще один вопрос, занимавший меня с тех пор, как я услышала историю Алексии.

— Георг похитил принцессу Сумеречного Королевства, что и привело к войне, так? Отчего же тогда Благодатный Эрих не знал, кто она такая?

Алваро слабо улыбается.

— Разумеется, он знал.

— Но как же так, — я растеряна. — Он ведь посылал ищеек разведать о ее прошлом и выяснил, что она не та, за кого себя выдает. Он узнал тогда?